Блейк Крауч: 69 (Шестьдесят девять)

— Что стряслось?

— Она хотела, как говорится, одомашнить меня.

Тим выдавил улыбку.

— Это как?

— Пыталась затащить в церковь и воскресную школу. Каждый раз, когда мы шли куда-нибудь и я заказывал «алкогольный напиток» (это ее формулировка), она вздыхала столь сдержанно и неподдельно, словно мое поведение глубоко ранило ее чувства Южной баптистки. А в кровати…

Лора открыла правую дверцу и забралась на заднее сиденье патрульной машины. Опасаясь, что подсветка салона выдаст ее, если Мартин случайно выглянет наружу, Лора закрыла за собой дверь.

Спустя секунду свет погас.

Она взяла кожаный чехол, выудила из него сотовый телефон Мартина, открыла — маленький экран засиял в темноте.

— …я обнадеживал себя, думал: девчонка так напрягается из-за всякой хуйни — она должна быть просто психопаткой в постели. Типа, где-то убудет, а в чем-то прибудет, верно?

Потягивая виски, Тим бросил беглый взгляд на входную дверь за спиной Мартина.

— К сожалению, все оказалось иначе. Когда наконец дошло до дела, она просто лежала там, как бревно, и забавно скулила. Секс приводил ее в ужас. Думается мне, она относилась к нему, как к ковырянию в собачьем дерьме. Проклятье, виски наружу просится.

Мартин поднялся из-за стола и покинул кухню, Тим прислушивался к шагам брата, удалявшимся по коридору.

Дверь в ванную комнату открылась и закрылась.

Внезапно сделалось тихо.

Часы над кухонной раковиной показывали 11:35.

Лора посмотрела на экран сотового и длинно выдохнула. Последний звонок Мартин сделал в 4:21 вечера — он звонил Мэри Уэст, своей и Тима матери.

Она закрыла мобильник, сунула его обратно в кожаный чехол, поседела мгновение в темной машине. Она поняла, что неким образом знала это с самого начала, и теперь обдумывала, как сообщить Тиму. Может, отрицательно покачать головой, прошмыгнув мимо кухни к лестнице? Лучше не афишировать перед Мартином, что они его подозревали.

Она попыталась нащупать в темноте дверную ручку, но все искала, искала и никак не могла найти. Во всяком случае, с этого боку ручки не наблюдалось. Она передвинулась к другой дверце, провела рукой по винилу. Ничего. Наклонившись вперед, она дотронулась до перегородки из покрытого винилом металла, которая отделяла передние сиденья от задних, и подумала: «Да вы издеваетесь».

Десять минут спустя, пылая от стыда, Лора сломалась и набрала свой домашний номер на телефоне Мартина. Даже изнутри машины она могла слышать звонок телефона, долетавший из окон гостиной. Если удастся уговорить Тима незаметно выйти наружу и выпустить ее, Мартин никогда ни о чем не узнает.

Трубку поднял автоответчик, ее голос объявил: «Прямо сейчас Тима и Лоры здесь нет. Вы знаете, что делать».

Она закрыла телефон Мартина, открыла, нажала повторный набор — пять гудков, затем снова автоответчик.

Она отложила мобильник, и в ту же секунду он завибрировал.

Лора открыла чехол, открыла сотовый: вызов шел с их стационарного телефона — похоже, Тим набрал звездочку-шестьдесят девять, чтобы перезвонить ей.

Сквозь задернутые шторы окон гостиной она различила его профиль и нажала кнопку приема.

— Тим?

— Лора, слава Богу, — голос Мартина. — В доме кто-то есть.

— О чем ты? Где Тим?

— Убежал через задний двор. Ты где?

— Я, гм… Я на улице. Отправилась на позднюю прогулку.

— Ты по своему мобильнику разговариваешь?

— Ну да. Не понимаю, что…

— Я уже выезжаю. Встретимся у кольцевой, и тогда мы…

Сотовый Мартина трижды пискнул и вырубился.

От выпитого виски у Тима разыгралась жажда, а Мартин все не вылазил из ванной комнаты.

Тим подошел к раковине налить себе воды из подключенного к крану фильтра.

Он услышал скрип половицы — Марти вернулся на кухню — и, продолжая следить за уровнем воды в стакане, сказал:

— Позволь кое о чем тебя спросить, Марти. Как думаешь, тот, кто оставил то сообщение, знает об этом?

— Да, Тим, думаю, такое вполне возможно.

Что-то в голосе брата заставило Тима обернуться, и первым его побуждением было рассмеяться: Мартин, стоявший всего в нескольких футах от него, выглядел нелепо в паре белоснежных носков, в шапочке для душа, прикрывавшей короткие черные волосы, и в непонятно зачем напяленной атласной сорочке Лоры, которую та носила перед его приездом.

— Что за херня? — спросил Тим и заметил слезы, катившиеся по лицу Мартина.