Максим Кабир - Пиковая Дама [сборник]

Увенчанный лезвием член нацелился в ее голый живот, в сморщенный пупок. У ног завибрировал телефон. Мама вспомнила-таки о своей блудной дочурке.

Лицо существа наплывало, меняло облик, словно линяло. Это было серое рыло рыбака, сошедшего с мозаичного панно. В глазницах и в бороде копошились крошечные крабы. В широком провале рта желтели зазубренные пластины. Рыбак, Оанесс, пах, как тонны протухлой рыбы.

— Я выторговал тебя, — пролаяло чудовище, — нас много там, в темноте. Сумасшедшая ведьма подарила мне твою душу.

Пластины клацнули, слизкая слюна оросила истошно кричащую Алису. Из зашуршавшей магнитолы Фрэнк Синатра бархатистым голосом запел о любви.

Последний фонарь погас во дворе — и мрак проглотил парковку.

Оля сбежала по ступенькам, не переставая окликать брата. Игорь Сергеевич мчался следом. Луч фонарика заметался, сбивая с оскаленных кукол тени, как пепел с сигарет. Учитель подергал шнур удлинителя, нашел выключатель. Зажглись лампы, которыми завхоз и Патрушева снабдили подземелье для прибывших криминалистов. Свет затопил подземелье, но тьма не покинула подвал, а на время переместилась за рухлядь, за сломанное пианино и этажерки.

Языческие маски издевательски кривили свои пасти.

Оля решительно пошла по проходу, и сталагмиты из книг тотчас повалились, засыпая влажными страницами тропу. Тень, как от крышки гроба, накрыла идущих. Гардероб справа опасно накренился.

— Оля! — воскликнул Игорь Сергеевич. — Назад!

Она отпрыгнула, а тяжеленный шкаф рухнул, разлетевшись на части. Крысы кишели в его полусгнивших деревянных внутренностях. Механическая лошадка энергично закивала головой, похожей на морду рыбы-молота.

— Тема! — закричала Оля. — Мы здесь!

По стенам струилась вода, гравюры и страницы гримуаров плавали в лужах. Деревянный манекен протянул к визитерам шарнирную руку, будто пытался схватить. В медной ванне булькала пахнущая тухлятиной жижа, манекен сидел в ней по пояс. Куда-то подевалась его вуаль. В углубления, имитирующие глаза, неизвестный шутник вставил кусочки сверкающей слюды, а манекеньи губы жирно намазал красным.

Оля старалась не замечать голодные и злобные личины коренных обитателей подвала. Она уперто продиралась сквозь этот аттракцион викторианских ужасов. Игорь Сергеевич не отставал.

— Вот он!

Артем стоял у бортика крестообразного бассейна, лицом к пирамиде — к алтарю, к вратам меж мирами. Только сейчас Оля заметила, что ростовое зеркало чуть наклонено вперед и крест четко заполняет прямоугольник, от края до края, по вертикали и горизонтали. Купель наполнилась водой, которая отражала зеркало, множа картинки одну в другой, образовывая пугающий черный туннель, анфиладу комнат.

— Темка, мы не уедем без тебя. Ты не можешь тут оставаться.

— Отстань, — процедил брат не оборачиваясь, выкручивая конечности морячку. — Ты плохая! Ты служишь старику с крюком!

— Я не понимаю, о чем ты, но…

Игорь смотрел ошеломленно на ванну. Манекен, мгновение назад сидевший в жиже, теперь выпрямился и перекинул грязную ногу на пол.

Это противоречило всему, что Игорь знал о Вселенной. Он чувствовал тогда, в тумане, на баскетбольной площадке, присутствие чего-то неправильного, нематериального, какой-то едва уловимый сбой в системе. Но сейчас этот сбой явился не таясь.

В юности Игорь увлекался мистикой, запоем читал о сверхъестественных явлениях, силясь разгадать — безрезультатно — секреты Бермудского треугольника, перевала Дятлова, Зоны 51. Но группа Дятлова погибла на горе Холатчахль, Бермудский треугольник находился в Саргассовом море, а Зона 51 — база Эдвардса — в США, штат Невада. Далеко от Игоря. И в то же время — вдуматься лишь! — Игорь, читавший о страшных и странных происшествиях, мог просто отложить книгу, найти свечу и мамину помаду, выйти в ванную и нарисовать на зеркале дверцы с лесенкой. Повторить трижды особенные слова и узнать на практике, что за пределами восприятия обитают чудовища, которые ненавидят нас.

«Это все правда», — вспыхнуло в голове неоновыми буквами.

Манекен бросился вперед и вцепился в плечи Игоря деревянными лапами.

Входная дверь захлопнулась так, что по полотну пробежала косая трещина. Мебель завибрировала, книги воспарили над лужами. В бассейне забурлила вода.

Игорь смотрел в слюдяные глаза ожившей куклы. Домбра с расщепленным грифом пролетела в метре от него и разбилась о стену. Маски шлепались на каменный пол. Бог преисподней, бог детоубийц ухмылялся с пузырящейся закопченной фрески.