Евгений Абрамович - Маленькие и злые

Думают на черта. Еще думают на беглых, но ничего не пропало, кроме куска Василисиного живота. Родни у нее нет. Мент приезжает, растерянно топчется в огороде с блокнотом. Похожая на покойницу Вера только начинает вставать с кровати. Тамара говорит, когда она была девушкой, в здешних лесах завелся людоед. Но для людоеда оторвано слишком мало.

Это сделал тот, кто явился неизвестно откуда, чьи мотивы загадочны и кого лучше не искать. Мент согласен.

*

Солнечный угол посреди чащи. Анечке очень нравится это место за ярко-желтый шелковый песок без камней. Липкие бежевые грибы торчат из-под него целыми семьями. Бабушка учила не портить грибницу, не вырывать с корнем, а нож, конечно, не дала, поэтому Анечка пальцами осторожно отщипывает грибы у самого корня, пока в ведерке хватает места.

Сегодня из песка торчат не только грибы, но и кое-что еще. Сразу не понятно, что это, но она не так давно вышла гулять. Можно успеть во всем разобраться.

Анечке восемь. Она пока не решила, чего хочет больше: быть женой Индианы Джонса или самим Индианой Джонсом. У нее есть только пластмассовый совок и ведро с грибами. И две руки, конечно.

Принимаясь за работу, Анечка представляет, что нашла волшебный артефакт, закопанный здесь тысячу лет назад. Разумеется, он очень опасен. В нем заключено чудовище. Сначала она по неведению выпустит его, но потом, в результате долгой, изматывающей борьбы, заключит обратно, на сей раз навсегда. С помощью друзей. Правда, друзей у Анечки пока нет, но все впереди. Когда ей исполнится двадцать — а это очень нескоро, — она будет стрелять без промаха, драться и прыгать по крышам в обтягивающих штанах, как женщина-кошка, а работать станет археологом.

Анечка пугается, когда понимает, что откопала череп, но не очень сильно. Не настолько, чтобы закричать, убежать и бросить все. Это просто старые кости, а она уже взрослая девочка и знает, что все когда-нибудь умрут. Кроме того, археологи всегда откапывают старые кости. И, уж конечно, старые кости всегда находятся возле опасных древних артефактов. И вообще это легко может быть череп большой обезьяны, которая жила на болоте и умерла в этих соснах от старости.

Анечка откапывает еще несколько костей. Понять, какие это части тела, у нее не получается. И кисточки нет, чтобы с умным видом смахивать с костей песок. Вдобавок солнце начинает клониться к закату, и становится не по себе. В сумерках и ночью она пока не такая взрослая девочка, как при свете дня.

— Я вернусь завтра, — обещает она и бежит домой.

Увидев, что в ведре маслята, бабушка хмурится. Там, куда она отпустила Анечку, маслята не растут. А то место, где она была, намного дальше.

Находке бабушка тоже точно не обрадуется, Анечка это знает. Весь вечер она терпит, дав себе слово хранить секрет.

— Я нашла человека, — говорит Анечка перед сном, когда молчать становится совсем невыносимо.

— Какого человека? — спрашивает бабушка.

— Мертвого.

Бабушка долго сидит неподвижно, сцепив руки на коленях.

— Давно мертвого или недавно?

Анечка пожимает плечами.

— Я не знаю. Наверно, давно.

— Ты нашла его там, где собрала грибы?

Анечка кивает.

— Я думала, там зарыто чудовище, — говорит она виновато. — Или клад.

Бабушка гладит ее по голове, накрывает одеялом.

— Клад — это вряд ли, — говорит она. — А чудовище — запросто.

Анечка удивлена, что ее не ругают. Обычно бабушка вспыльчивая и говорит странные вещи о том, какими ужасами полны здешние леса. Ужасы Анечке нравятся. И то, что они здесь вдвоем, наедине с ужасами. Но ужасы ужасами, а иногда бабушка и правда пугает. Как в тот раз, когда прямо к крыльцу приползла огромная толстая гадюка. Бабушка сказала, гадюка ждет гаденышей, разрубила ее на куски лопатой и зарыла в разных местах.

*

Скоро десять лет, как Вера осталась здесь одна. Электричество теперь не дают, пришлось разориться на генератор. Дочка зовет в Псков, оставляя ей внучку на лето, но Вера не поедет. Вера умрет в этом лесу, но прежде она заменит мужнины глазки. Только глазки остались. Глазки отделяют ее семью от свободы. Вера часто жалеет, что их нельзя вырвать у кого-то заранее, чтоб наверняка.

В нынешнем году? В следующем? Чаще всего он приходил именно летом.

Вера надевает высокие резиновые сапоги, берет мешок, фонарь и лопату. Нет предчувствия беды или возмездия. Это не знак, не кара, настигшая через тридцать лет. Просто она плохо его зарыла, в неподходящем месте, в неподходящей земле, и теперь это нужно исправить. Анечке не стоит играть с дедушкиными костями.