Кае де Клиари: Метроизмерения [СИ]

Следующая станция закрыта на ремонт, и будет закрыта до декабря, кажется. Она стоит тёмная, а из-за тонированных стёкол вагонов кажется, что за окном совершеннейшая чернота. И всё же там что-то есть.

Проезжая через эту станцию, поезд немного сбавляет ход, а потому, если встать вплотную к двери и загородить собой от света ламп участок стекла, то сквозь собственную тень в полумраке станции можно разглядеть танцующие пары.

Вот Коломбина, разодетая в платье с кринолином и со странным сооружением на голове. Я не вижу её лица, но знаю, что эта дерзкая девчонка смеётся! Весь её наряд и этот улей на затылке — обман. Здесь она не настоящая. Её скорее можно представить в полупрозрачном сарафане с венком из полевых цветов, едва сдерживающем растрепавшиеся во время кружения волосы. Не на паркете в тесных туфлях, а босиком на зелёном лугу исполнит свой истинный танец Коломбина! Так что же она делает здесь?

Вот, смотрите — в паре с ней танцует Арлекин. Он как всегда, в красном замысловатом наряде. Вьётся вокруг своей партнёрши, как кот вокруг ног хозяйки, держащей в руках миску со сметаной. А чуть поодаль стоит с несчастным видом Пьеро. А кто там, рядом с ним? Ну конечно — лисья морда, Скарамуш!

Пьеро в белом, Скарамуш в чёрном. Я не слышу ни звука, но догадываюсь, что ехидный скабрезник сейчас нашёптывает бедному парню всякие небылицы про его возлюбленную и лучшего друга. А те и рады его подразнить. Всё, как всегда — всем весело, кроме бедняги Пьеро. Как он только не спятил от всего этого за столько веков?

Как ни медленно шёл поезд через закрытую станцию, больше мне рассмотреть ничего не удалось. Вот если бы он остановился, тогда другое дело!

Сегодня у меня не получилось сосредоточиться на чтении. Казалось бы, перегоны между станциями на этой линии довольно длинные, но не успел я сунуть нос в книгу, как мы пулей вылетели на станцию, где моя ветка пересекается с кольцевой.

Не люблю эту станцию. Плохого в ней ничего нет, но здесь постоянная суета с беготнёй, а народу невообразимые толпы! Слава Богу, мне здесь не надо выходить. Какая теснота, какая давка! Кого и чего тут только нет?! Клоуны, гоблины, гномы, зелёные человечки какие-то, гуманоиды, монахини, пионеры с барабанами, иностранцы, разбойники, активисты самого разного толка, сумасшедшие и просто придурки. Людей только не видно. Говорят всё же, что они здесь встречаются, но очень уж редко.

Возможно, если бы я взял фонарь и прошёл через эту толпу, то может быть среди вышеперечисленного сброда, мне удалось бы найти человека, но может и нет. В любом случае у меня нет фонаря.

Вообще, я давно обратил внимание на то, что люди в толпе теряются, исчезают. Кто знает, может быть там, в толпе то-есть, обитает некое чудовище, невидимое простым глазом, которое глотает людей случайно сюда попавших? А может толпа и есть то самое чудовище, и тот, кто в неё попал, считается проглоченным?

Как бы то ни было, я рад, что, по крайней мере, сегодня мне не придётся лезть в пасть этому чудовищу, поскольку выхожу я ещё через одну остановку.

Следующая станция одна из моих самых любимых! Она примечательна тем, что всех обитателей на ней по четыре: четыре пограничника, четыре собаки, четыре революционных матроса с наганами, четверо рабочих с винтовками, тоже революционных. И крестьян четверо и инженеров, а у четырёх колхозниц, четыре петуха, по одному на каждую, а вот, сколько кур, не помню.

Никого не забыл? Ах, да! Четыре босоногих пионера и четыре обутых собирают четыре игрушечных модели самолётов. Четыре мамы держат четырёх детей, а у четверых пап тоже есть четыре пупса. Вроде всё? Да нет же! Четыре девушки со спортивными винтовками, четыре агронома с колосьями… Теперь кажется всё. А если кого и забыл, то пусть не обижаются — поди их всех запомни!

Замечательная компания. Они совершенно не злые, даже революционные матросы. Я кое-кого из них хотел позвать помочь с обороной на той станции, где приходится отстреливаться, но потом понял, что если эту команду загрузить в вагон, то мы чего доброго ещё застрянем из-за поломки рессор.

Больше всего мне тут нравятся собаки. Впрочем, не мне одному. Многие стараются погладить их по носу и в результате носы собакам натёрли до блеска, аж в темноте светятся! Они мне жаловались, что опасаются, как бы им носы вообще до дыр не протёрли. Что тут скажешь? Мне это тоже было бы неприятно.

Но вот, наконец, станция, которая мне нужна. Самый центр города. Сверху, чуть в стороне — Кремль, а непосредственно над станцией Библиотека имени Ленина. (Ах да, она же теперь называется — РГБ. Я не сторонник учения Ленина, но нынешнее название библиотеки совершенно безликое.)