Ширин Шафиева - Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу [litres]

Ей действительно приснилось Веретено. Бану бродила по самому большому концертному залу города, среди зрительских мест, некоторые были заняты, но кем – она не могла разглядеть. Вдруг к ней подбежал Лопе, ещё более растрёпанный, чем обычно, и Бану, засмотревшись на то, как прыгают его кудряшки, не сразу поняла, что он ей говорил.

– Что ты здесь делаешь?! Сейчас твой выход!

– Мой выход? – обмирая, переспросила Бану.

– Ну да, сейчас же концерт по случаю свадьбы Учителя!

– Он же женат! – в панике закричала Бану. – Неужели он не знает, что «мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться»?!

– Он женится на старой богатой вдове, – безжалостно ответил Лопе. – Иди танцуй.

– Ещё чего, не буду!

– Сладкая моя, ты что, забыла про наш уговор? – Веретено возникло за её спиной. – Ты танцуешь на моей свадьбе, а я к тебе буду приходить каждый день… – Он наклонился и поцеловал Бану в шею. Бану содрогнулась всем телом и побежала на сцену, по пути пытаясь переодеться. С ужасом поняв, что костюма для выступления у неё с собой нет и времени бежать за ним тоже нет, Бану выскочила на сцену в одном белье. Танца она не помнила и пыталась импровизировать, но её ноги дрожали и подкашивались, и она валилась на холодные доски после каждого прыжка. Вглядываясь в зрительный зал, Бану заметила, что Веретено с досадой поднимается со своего места в первом ряду и уходит куда-то за кулисы.

Она нырнула вслед за ним в черноту закулисной вселенной и долго плутала в запутанных коридорах, вытянув вперёд руки в надежде наткнуться на тёплое его тело, пока не дошла до холла со стеклянными лифтами. В одном из них она и увидела своё обожаемое Веретено. Ладони Бану только успели врезаться в стекло дверей, закрывшихся прямо перед нею, и лифт унёс Веретено вниз, кажется, так низко, что он, верно, попал прямо в ад. Перед ней, как пятна света, что отпечатываются на сетчатке глаза после того, как посмотришь на что-то яркое, горели его чёрные, словно сажа, глаза. В них был призыв такой силы, что Бану, не раздумывая ни секунды, заскочила в соседний лифт и понеслась следом.

Этаж, на котором она высадилась, был просторным и стерильно-чистым, со сверкающими мраморными полами и множеством парадных лестниц, сложно сообщавшихся между собой, ограждённых металлическими перилами, которые сияли, как зеркала. Больше всего это было похоже на реально существующее фойе того самого концертного зала, с которого Бану начала свой путь. Несмотря на то что лифт спустил её вниз на много десятков метров, зал оживляли огромные окна, сквозь которые лился безликий и бесцветный дневной свет.

– Пришли посмотреть на наш эксперимент? – спросил её незаметно подошедший человек в белом халате. И вдруг из ниоткуда появилось несчётное количество существ, в которых Бану не сразу признала бывших людей. Они словно сошли с картин Босха, по пути растеряв уютный средневековый колорит и приобретя взамен него тоскливый медицинский вид. Некоторые были собраны из нескольких разных людей и в месте соединений аккуратно перевязаны ослепительно-белыми бинтами, у других неправдоподобно выворачивались конечности, словно они были кузнечиками.

– Эксперимент?! – вскричала Бану, с ужасом пытаясь найти среди этих искалеченных созданий Веретено. – Что ещё за эксперимент?

– О, мы собрали здесь всех самых порочных мужчин планеты: лжецов, предателей, мошенников и изменников, эгоистов и трусов, жадных, самовлюблённых, глупцов и грубиянов, садистов и манипуляторов. Мы пытаемся создать из них самого отвратительного мужчину на всей Земле.

– Но зачем?!

– Чтобы миллионы женщин безумно любили его безответной любовью, конечно!

Бану металась от одного жуткого существа к другому, заглядывая в их невыразительные лица, пока один из них не указал ей на лестницу. Бану проследила за уходящими вверх ступеньками и поняла, что лестница на самом деле была подножием высокого трона, упиравшегося изголовьем в изгибающееся перекрытие-оболочку. Ей не понадобилось даже напрягать глаза, чтобы понять, кто сидит на троне. Она начала взбираться по лестнице, а ступени стали вдруг невыносимо высокими, как в древних замках, они крошились прямо под её ногами, и тем не менее так сильно было её желание добраться до Веретена, что Бану на одном дыхании одолела лестницу, но, когда оставалось всего несколько ступенек, силы вдруг оставили её, и она потянулась к нему за помощью. Но он так и не подал ей руки. И тогда лестница под ней начала осыпаться, и её протянутая рука судорожно схватила воздух, а затем Бану низвергнулась в пустоту, встряхнувшую её внутренности так, что она проснулась в холодном поту, как раз вовремя, чтобы услышать мелодичный бой настенных часов, вызванивающих четыре часа утра.