Ширин Шафиева - Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу [litres]

– А чьи это топкие ручки? У тебя всегда такие красивые новые платьица, у тебя что, магазин платий?

У Сабины пересохло во рту. Она поняла, что сейчас её будут целовать и избежать этого не получится, потому что она будет выглядеть противоречивой дурой. Она с запоздалым ужасом подумала, что на лбу у неё созревает алый прыщ и что голова три дня как не мыта, ну а что такое эпиляция, она вообще не знала. Единственное, на что она уповала, – так это на плохое освещение в машине и неразборчивость шефа, который наклонился к ней и ухватился за её губы своими. Это был первый в жизни поцелуй Сабины, и было обидно это признавать, но она не почувствовала ровным счётом ничего. «Наверное, слишком сильно и долго хотела, вот и перехотела», – подумала она, и тут ей в голову некстати пришёл Учитель. Сабина насилу вырвалась, так и не разомкнув губ. Положение её оказалось ужасно: надо было как-то избежать приставаний шефа, при этом не вылететь с работы, и ещё как-то добраться до дома.

– В чём дело? – Шеф начал раздражаться.

– Извините, но я думаю, что сейчас для этого неподходящее время и место. – Сабина хотела сказать это как можно мягче и женственнее, но отсутствие практики сказалось: вышло грубо.

– Ты что, издеваешься?! Какого чёрта я тебя сюда вёз?

– Я думала, вы хотели довезти меня до дома, – пискнула Сабина.

– Когда я кого из сотрудников домой возил? Ты охренела?

– Не хамите мне!

– Я твой начальник и буду с тобой говорить как хочу. – Тут он решил сменить гнев на милость: – Ну чего ты боишься, глупая? Всё будет хорошо. – И он снова попытался поцеловать Сабину. Она вырвалась, и завязалась неуклюжая борьба. В машине было не много места как для обороны, так и для нападения. Кроме того, Сабине мешал какой-то идиотский страх испортить что-то или сломать. И когда она почувствовала, что ей не избежать позора, в боковом окне позади шефа вдруг возникло из мрака заросшее бородой и синее лицо мертвеца. Сабина вытаращила глаза и перестала сопротивляться. Поняв, что здесь что-то не так, шеф оглянулся, завопил и прижался к Сабине. Тут в другое окно упёрся чей-то раздувшийся живот, обтянутый полицейской формой. Сабина взвизгнула и отодвинулась подальше от окна, насколько это было возможно. Позабыв недавние распри, они с шефом сидели бок о бок и тряслись, вспоминая всё, что слышали об окрестностях Кровавого Озера. Мертвец слева наклонился и постучал скрюченным пальцем о стекло.

– Ай бырат, – провыл он. – Стекло опусти. – Шеф хрюкнул и помотал головой. Живот справа отодвинулся, и в машину заглянула лоснящаяся рожа в фуражке.

– Опускай, тебе говорят, – прогнусавила рожа.

– Уф-ф, это просто полиция. – Сабина слегка расслабилась. Но шеф отчего-то психанул и попытался завести машину.

– Я твой номер записал, – предупредил полицейский.

– Лучше просто поговорите с ним, – посоветовала Сабина. Шеф покосился на синемордого типа, обтиравшего бородой окно, вздохнул и опустил стекло. Машину наполнил аромат гниения. Полицейский зашёл слева и спросил:

– Чем это вы тут занимаетесь?

– Разговариваем, – неубедительно соврал шеф.

– Скажи «чтоб я умер»? Ты кого обмануть хочешь?

– Я всё видел, – торжествующе ткнул пальцем в сторону шефа бородатый. – Бесстыдники. При мёртвых людях!

– Ну и что? – вмешалась Сабина в своей обычной сварливой манере. – В законе нигде не сказано, что нельзя целоваться в машине на берегу Ганлы Гёль.

Полицейский и «мертвец» переглянулись: они и сами не знали, что тут можно, а чего нельзя. Наступил момент, когда победить должна была самоуверенность.

– Нельзя. Придётся штраф платить. Заплатите, и всё, я вас отпускаю.

Шеф, приободрённый уверенностью Сабины, заявил:

– У меня нет денег.

Толстое лицо полицейского вытянулось:

– Что значит – нет денег?

– Кошелёк дома забыл.

– А у неё?

– Я всё днём потратила.

Полицейский был готов заплакать.

– Ну, дайте хоть что-нибудь!

– У меня есть жвачка, – сжалилась Сабина. – Хотите?

– Фруктовая? Давай, – с грустью согласился полицейский и протянул ладонь. Сабина отдала ему пачку жвачки, почти нетронутую, и полицейский с «мертвецом» отошли.

– Всё, поехали отсюда. – Взяв себя в руки, шеф завёл машину и дал газу.

– Вот жадные люди, – печально промолвил полицейский, глядя им вслед и жуя жвачку.

– Пусть упадёт на их головы камень с меня размером, – поддакнул бомж, который работал с полицейским в паре, и тот за это не выгонял его с кладбища. Они развели на берегу маленький костерок и сели погреться, не обращая внимания на трёх людей, которые молча тащили к воде что-то большое и продолговатое. Так же тихо они опустили предмет в воду и поспешно удалились.