Дмитрий Костюкевич - Жуть-2

Старуха нависала над ним, грязные сапожки упирались в постель. Ноги она держала прямыми, при этом согнувшись в пояснице и вплотную склонив к квартиранту кривящиеся губы. Поза, достойная акробатов.

— Какого…

— Он не спит! — то ли запричитала, то ли заулюлюкала женщина, и отпрыгнула, в миг очутившись на полу.

Бахнул о стену алюминиевый кругляш дверной ручки. Рысеев барахтался, пытаясь сбросить одеяло.

— Вы не бойтесь, — сказала Лидия Петровна с придыханием, — Волглый вам не сделает больно. Если не сопротивляться, не сделает.

Крик застрял в горле, когда Рысеев увидел соседа. Серую, перекрученную, словно древесные корни, тварь, всю состоящую из обрубков собачьих лап, из замусоленных хвостов, из голов безродных дворняг, в чьих скалящихся пастях увязли прелые листья и мёртвые мотыльки. Существо должно было смердеть трупами, но всё, что ощутил Рысеев — запах промокшей шерсти, канализации, осени. Оно шло, отталкиваясь многочисленными конечностями, и морды болтались под брюхом, как вымя, а слюна сочилась с клыков. Из нагромождения дохлятины на ошеломлённого Рысеева глядело человеческое лицо, тронутое гниением лицо квартиранта. Раззявленный рот пророс гроздью когтистых собачьих лап, а в пустой глазнице извивался, лакая воздух, шершавый красный язык.

Но тот, кого хозяйка назвала Волглым, хоронился за мешаниной морд и лап.

И он первый вцепился в Рысеева.

*

— Купавенский пруд, — нахваливала хозяйка, словно не слышала настойчивой трели. — Настоящее украшение Перово! На северном берегу, на улице Лазо, раньше стоял дворец царицы Елизаветы, его проектировал…

— Простите, — вежливо прервал Саша Фирсов, — вам звонят.

По лицу Лидии Петровны, как по водной глади, пробежала рябь. Она закряхтела и потопала в коридор. Саша вертелся, глазея на осенний парк снаружи, на высотки, на спешащих пешеходов.

«И до университета рукой подать», — прикидывал он.

Из прихожей донеслись голоса.

— Я же вам уже говорила…

Хозяйке перечил скрытый дерматиновыми дверями молодой человек.

— Но его родители понятия не имеют, где он.

— Извините, это не моя забота следить за перемещением бывших квартирантов.

— Я знаю, но…

— Ваш друг съехал, не предупредив. Я считаю, такое поведение недопустимо.

«Козлов везде хватает», — подумал Саша.

— А второй жилец? — не унимался визитёр, — я могу с ним поговорить?

— Он выселился недавно. Развёл, антисанитарию и дал дёру. Хотите — поищите в Казани. А теперь извините, у меня клиенты.

Лидия Петровна хряснула щеколдой сильнее, чем было необходимо.

Саша отлепился от подоконника.

— Итак, на чём мы остановились? — часто моргая, спросила женщина.

— На цене. Четырнадцать тысяч, верно?

— Лучшая цена в Перово.

— Что ж. Меня устраивает.

В коридоре он задержал взгляд на запертых дверях с прикрепленной к ним картиной, желтоглазым тигром среди стеблей бамбука.

— А это комната Генночки, — ласково сказала хозяйка.

Нет, он не любил игры. Даже не помнил их названия. Стрелялки, симуляторы, про немцев, воровать тачки, заработать миллион. Они хорошо, но ненадолго убивали время, пока не пожирали его интерес к себе. Правда, всегда оставался шанс на что-то новое, неизведанное, наркотически-цепкое.

Покемонам он тоже дал шанс. Загрузил в телефон приложение, зарегистрировался, открыл игровую карту, приблизил, выбрал цель.

До кладбища добрался на автобусе. Открыто, посещение с восьми до девятнадцати. Он нырнул в распахнутые ладони ворот, прогулялся по дорожке между могилами — гранитные монументы, ржавые кресты, упавшее дерево, вернулся к синей колонке у входа. Придерживая рычаг, плеснул в лицо, выпил две жмени.

Затем достал телефон, включил GPS и снова углубился под тени ветвей и памятников. На новую часть кладбища не заходил (там её могила, а-а, проехали), искал японских чудиков на старой, северной части.

Выйдя с другой стороны, зашагал мимо вывесок шиномонтажа, автосервиса, мойки, внутри которой угрюмо курила женщина в комбинезоне. Она глянула на него, смотрящего на мир через экран телефона, и сплюнула под ноги.

В двух деревянных хибарах от железной дороги пришла мысль: это кладбищенская земля, и колонка на ней… откуда качает воду? А он её пил… Глупость, конечно, но отвязаться удалось не сразу.

Над головой громыхал по разбитому асфальту транспорт. Он перешёл через пути, сверился с картой и свернул налево. В двух шагах от железки необузданно высилась трава.