Эдвард Ли - Глушь

— Джуниор приукрасил улики, — добавил Трей, — чтобы даже полиция штата поверила в это.

— А потом я заплатил Рики Коудиллу, чтобы он сжег хижину Илда, потому что у нас было достаточно оснований полагать, что он заправляет лабораторией. Дуэйн тоже нам помогал, он был самым первым моим помощником. Это он убил полдюжины Поселенцев, связанных с торговлей наркотиками.

Саттер остолбенел. Кусочки мозаики складывались в непритязательную картину прямо у него на глазах.

— Ах, значит, вы знали, что эти Поселенцы занимались наркотиками, поэтому устроили самосуд и убили их. Чтобы сделать Аган-Пойнт лучше.

— Да, — сказал Фелпс. — И ради собственной выгоды тоже.

— Так как вы узнали, что Хильды и Илды промышляли торговлей?

— Слухи, шериф Саттер. Лучший способ добыть информацию, о котором вы, как офицер полиции, уже знаете, — ответил Фелпс.

— Я давно об этом слышал, шеф, — сказал Трей.

— Слышал об этом от кого?

— Копы штата поговаривали, да и округа тоже. Плюс тут и там на улицах города слышал, когда патрулировал. Это все правда, босс. Мы бы не сделали этого, если бы не знали, что это надежно.

— Что думаете, шериф? — прямо спросил Фелпс. — Собираетесь ли вы присоединиться к нам? Это изменит вашу жизнь. Финансовые проблемы останутся в прошлом, а вы станете начальником полиции прекрасного города.

Саттер, задумавшись, смотрел прямо перед собой.

— Так что вы думаете, шериф? — повторил Фелпс.

Все карты были на столе. Саттер повернулся к Фелпсу и мрачно посмотрел на застройщика.

— Я думаю, что вы хладнокровно убили Поселенцев. Я ни на секунду не верю, что Хильды, Илды или кто-либо из обитателей мыса имел отношение к метамфетамину. Я думаю, что вы убили их и подложили им наркотики. Просто чтобы забрать себе землю.

Губы Фелпса, едва видные в полумраке, сложились в жесткую линию.

— Прискорбно, шериф.

Саттер потянулся за пистолетом...

Но Трей уже приставил свой револьвер к голове начальника.

— Черт возьми, шеф. Ты все испортил, — проговорил он, забирая оружие шерифа.

— Не могу поверить, — сказал Саттер на удивление спокойным голосом. — Ты рос отбросом общества, Трей. Я вытащил тебя, дал работу, доверял тебе как себе, и теперь, после всего этого, ты приставляешь пистолет к моей голове? Ты действительно собираешься убить меня после всего, что я для тебя сделал?

Вспышка на долю секунды разорвала темноту полицейского участка. Револьвер дернулся в руке Трея. Кусок черепа отлетел от головы шерифа Саттера, что напомнило Трею старые кадры убийства Джона Кеннеди, которые он время от времени ловил на «Историческом канале». Последним, что сделал Саттер в своей долгой и несчастливой жизни, стало громкое падение на пол.

По крайней мере, он умер с набитым животом.

— Хорошая работа, — сказал Фелпс. — Жаль, что других вариантов не было. Мне нужно, чтобы его тело оказалось глубоко под землей.

— Хорошо. Еще одна бессонная ночь. Не страшно.

— Похорони его и Рики в фундаменте на строительной площадке. Я позабочусь о том, чтобы его зацементировали завтра. Похоже, Рики и Саттер тоже были частью сети метамфетаминщиков. Саттер выпустил Рики из тюрьмы, и они попытались уйти. Обязательно подложи немного мета в личный автомобиль Саттера и дом Коудилла. Кроме того, та, другая работа, которую мы обсуждали, — доки. Я планировал, что Рики и Джуниор сделают ее.

— Но теперь они мертвы, поэтому вы хотите, чтобы этим занялся я, — закончил Трей. Он знал, что в конечном счете все так и получится.

— Правильно, — сухо подтвердил Фелпс, глядя на Трея. — Представляется ли тебе что-нибудь из этого проблемой?

— Нет.

— Вот кое-что. За твои труды и беспокойство. — Фелпс вручил Трею толстый конверт. — Я скоро свяжусь с тобой. И поздравляю... Шериф Трей.

«Да, шериф Трей! — новоиспеченный шеф полиции Аган-Пойнта повторил эти слова про себя несколько раз. — Мне очень нравится, как это звучит».

Фелпс покинул участок через черный ход. Трей сунул пачку денег в карман и приступил к уборке.

Его ждала ночь, полная забот.

Меньше всего Патриции нужен был очередной эротический сон.

Один за другим безликие мускулистые мужчины изливались в нее. Как только один сползал с ее тела, другой тут же занимал его место. Разгоряченная, влажная плоть скользила по ее сверхчувствительной коже. Она лежала на чем-то мягком — кровать? — но Патриция была уверена, что видела сквозь приоткрытые веки густой лиственный полог, лунный свет и деревья. «О Боже, о Боже, о Боже», — думала она, когда ее настигал очередной оргазм. Экстаз заставил ее обвить широкую спину нынешнего любовника руками и ногами, но тот отстранился, вышел из нее и освободил место для следующего незнакомца. Чьи-то зубы сомкнулись на ее соске и потянули его, мозолистые руки сжали покрасневшие от десятков ладоней груди. Патриция сходила с ума от анонимного сексуального безумия. Она позволяла использовать себя как кусок мяса, но через это унижение Патриция получала гораздо больше, чем от обычного секса с мужем. Кто были все эти грубые, похотливые незнакомцы? Не имело значения. Лишь сексуальные животные, как и она. Они были символами ее подавленных желаний и ожиданий, которые современное общество налагало на успешных, замужних деловых женщин. «Неважно, — выдохнула она во сне. — Ничего из этого не имеет значения. Единственное, что имеет значение, — это я».