Виктор Прибытков - Легенда старинного баронского замка [Русский оккультный роман, т. XI]

— Собеседники наши нетерпеливо требуют азбуки, — пояснил сэр Гарлей. — Какую же азбуку должен я говорить, русскую?

Один стук.

— Латинскую?

Три стука.

— Я начинаю.

По стукам, раздававшимся на некоторых буквах, сложилось слово Поль.

— Видите, я угадал, вы мед… — заговорил сэр Гарлей, но речь его была прервана частыми, нетерпеливыми стуками в столешницу, и он опять принялся за азбуку.

Сложилось слово Мари — имя баронессы.

— Так и я медиум? — воскликнула она.

Три стука и затем, после очень короткого промежутка, целый ряд все усиливающихся стуков, не менее двадцати, между тем как стол приподнялся очень высоко и оставался в наклонном положении.

— Это что значит? — спросила графиня.

— Полагаю, не что иное, как указание, что медиумическая сила прибывает; нам, некоторым образом, показывают, что они в состоянии сделать.

Три утвердительных стука, и потом стол опустился на пол почти беззвучно. Все затихло минут на пять.

— Это всегда так бывает, как бы приливы и отливы силы.

— Когда стуки возобновятся, — сказала графиня, — я бы желала спросить, в виде проверки правдивости их ответов, будет ли успех в задуманном мною деле, и пускай скажут, но только иносказательно, для меня одной понятным образом, в каком именно деле?

Поль подозрительно посмотрел на кузину: ему вошло в голову, что дело это сердечное, и он остался очень доволен ответом сэра Гарлея.

— Не могу посоветовать вам этого вопроса, графиня, ведь это было бы нечто вроде гаданья, а серьезные спиритуалисты не позволяют себе спрашивать о будущем и вообще делать вопросы, касающиеся земных интересов, и даже не верят предсказаниям произвольным, без вопроса с их стороны. Нам не дано знать будущего, предсказаниями занимаются шаловливые личности между сообщающимися, чтобы морочить суеверных и легковерных среди нас.

Послышались три довольно сильных стука и опять все притихло.

— Слышите, слова мои подтверждаются и нашими невидимыми собеседниками.

— Так каким же образом можно убедиться, что они говорят правду и, вообще, проверить их? — спросила баронесса.

— Только не гаданьем, а вот вам один из способов проверки. Если б было названо имя какого-нибудь отшедшего родственника или друга вашего, потребуйте от него доказательств своей тождественности с названным лицом, каких-нибудь подробностей из его земной жизни, неизвестных медиуму. Бывали случаи, когда сообщались такие даже никому из присутствующих не известные подробности, и по проверке оказывались справедливыми.

В эту минуту стол опять задвигался то в одну, то в другую сторону, потом наклонился к баронессе и начались стуки.

Сосчитав их пять, сэр Гарлей принялся за азбуку. Водворилось глубокое молчание, прерываемое частыми единичными звуками. Графиня, не снимая левой руки со стола, правой записывала указываемые буквы. По мере слагавшейся речи, лицо ее принимало все более и более серьезное выражение.

— Что такое, Вера? — не утерпел спросить Светловский.

— Не мешай, очень интересно.

Стуки вдруг переменили направление, из стола перешли в резной деревянный шкаф, находившийся на другом конце комнаты. После нескольких таких стуков Поль вспыхнул.

— Я должен сознаться, — сказал он, обращаясь к сэру Гарлею, — что я подумал в эту минуту, не вы ли ухитряетесь как-нибудь стучать в стол. Надеюсь, вы простите мое невольное недоверие, все это так чудесно!

Путешественник ответил ему снисходительной улыбкой. Вдруг стуки прекратились.

— Вы помешали, m-r Светловский, — укоризненно сказала баронесса.

— Нет, речь закончилась. Слушайте, Мари, она относится к вам.

— «Мари должна исследовать легенду своего замка и помочь страждущим душам успокоиться. Тогда они перестанут тревожить живущих», — прочитала графиня.

— Но как же я это исполню, я боюсь! — воскликнула молодая женщина.

Опять пять стуков, и по азбуке сказано:

«Азбуку надо написать и молча указывать на нее».

Сэр Гарлей поспешил исполнить требование в своей книжке и, вырвав из нее листок, подал его графине вместе с карандашом.

— А вы одолжите мне шпильку, я буду указывать ею по буквам.

Стуки тотчас же возобновились и в этот раз перешли в стул, занимаемый Полем. То были какие-то особенные, дребезжащие звуки, и не единичные, а целыми группами в три-четыре стука. Сэр Гарлей приостановился с азбукой.

— Как это странно, — сказал Поль, — я чувствую, как содрогается всякий раз спинка моего стула.