Виктор Прибытков - Легенда старинного баронского замка [Русский оккультный роман, т. XI]

— Только бы папа не вздумал остаться дома, ему видимо не хочется уезжать от тебя; ты совсем его победила, — прибавила она шутливо.

Однако владелец майората не забыл роковой необходимости своего отъезда, а только отложил его в честь дорогой гостьи с утреннего поезда на вечерний. День весело прошел в прогулках пешком и в экипаже по парку и его окрестностям. Проводив старого барона на станцию железной дороги, молодые люди занялись музыкой. Графиня была хорошей музыкантшей, а барон Адольф владел очень приятным тенором; вечер прошел незаметно, ни о чем таинственном не было и помина. Прощаясь на ночь с своими хозяевами, графиня заметила им, что ей показали далеко не весь замок, и барон с удовольствием обещал повести ее всюду, куда только она ни пожелает.

— С чего же начнем мы дальнейший осмотр ваших редкостей? — спросила на другой день графиня, как только окончился второй завтрак. — Я хочу все видеть, начиная с подземелий и кончая чердаками.

— Всем, что есть у нас интересного, мы уже похвастались перед вами, графиня, — отвечал молодой хозяин, — осталось несколько нежилых, совсем пустых комнат на западной стороне, где во времена нашего могущества проживали самые преданные из вассалов, составлявшие двор владельца. Там теперь, кроме пыли, вы ничего не найдете. Подземелья же и потайные ходы заложены кирпичом еще при моем деде, после того, как в них забралась целая шайка воров.

— Ведите меня в южную башню, я еще там не была.

— Верхний этаж южной башни тоже давно замурован из предосторожности, чтобы она по ветхости не рухнула, а через нижний вы проходите всякий раз, как идете к себе. Северную башню мы вам показывали.

— Не всю, я заметила налево от лесенки, ведущей в бойницу, железную дверь.

— За этой дверью находится не что иное, как кладовая с разным неинтересным хламом.

— Каким хламом?

— Старинной и более новой, но совсем переломанной мебелью, никуда не пригодными седлами и тому подобное. Одним словом, таким хламом, который давно бы пора сжечь.

— А мне все-таки хочется посмотреть его.

— Если вам угодно, пойдемте, — ответил барон, вставая. — Но я, право, не знаю, где ключ от этого сокровища.

— У управляющего, — сказала Мари и позвонила. Вошедший лакей объявил, что управляющий уехал рано утром в город и вернется только завтра к вечеру.

— Ах, какая досада! — воскликнула графиня.

— Не понимаю, Вера: чем этот хлам может интересовать тебя? Я входила в кладовую, ничего там нет, что бы стоило смотреть.

— А мне сейчас пришла мысль, что в этой кладовой, если хорошенько разобрать ее, найдется клад.

Баронесса расхохоталась.

— Какое у тебя пылкое воображение, Вера.

— Да, клад, я в этом почти уверена, или, по крайней мере, что-нибудь очень интересное, недаром таинственные шаги повернули на лестницу, то есть к кладовой, и там исчезли.

— А вы все еще верите этой сказке, графиня, не забыли ее?

— Как сказке? Разве не вы сами рассказывали мне зимой…

— Зимой я еще не разобрал, откуда происходили стуки, а теперь знаю, потому что опять их слышал и понял…

— Что же вы поняли?

— Это не что иное, как штукатурка, которая осыпается за обоями. Ведь это страшная старина, графиня, обоям чуть ли не сто лет, а семьдесят пять наверно будет.

— Пустяки, Адольф, — вмешалась баронесса, — то, что мы слышали весной при дяде, имело совсем другой звук.

— Точно можно сравнивать звуки на расстоянии нескольких месяцев.

— А шаги в коридоре, это тоже штукатурка? — продолжала баронесса.

— Мало ли что покажется, когда нервы глупо настроены.

— А наши сеансы, ведь вы им верили, барон? — сказала Вера.

— Сэр Гарлей подшутил над вами… Послушайте, милая графиня, будьте же разумны, подумайте: разве можно верить вашим духам, подымающим столы, двигающим мебель и звонящим в колокольчики? Что за детская забава! Неужели, если б отшедшие в иной, надо полагать, в лучший мир, имели возможность и желание являться к нам, они не придумали бы что-нибудь умнее разговоров посредством каких-то глупых стуков? Просто бы явились и сказали, что им нужно.

— Ах, Адольф, — вскрикнула баронесса, — ради Бога, не накликай!

— Как тебе не стыдно, Мари, верить такой нелепости! Никак я не ожидал, чтобы ты была так суеверна. Никто не явится, успокойся.

— А я не поручусь, барон, если вы серьезно бросите им вызов. Разве не бывало явлений, засвидетельствованных в государственных исторических архивах; например, появление белой женщины [7] Призрак, якобы предупреждавший о грядущей смерти; образ грозящей кайзеру Белой дамы широко использовался позднее в русской пропаганде времен Первой мировой войны. в некоторых королевских и княжеских замках в Германии.