Анастасия Сергиева - Истории в меланхолии

Захотелось юной титаниде те цветы с неба сорвать – и ланью прянула прочь от родного леса к тем холмам, где возлежал Стоокий.

Добежала дева – видит Аргус, многоокий в золотых ресницах. Вспомнила титана титанида по рассказам своего отца Нерея. Правдою отцовской уколола:

–– Аргус ты, титан, богам служащий?

Ничего ей Аргус не ответил. Больно ему стало от той правды. Был он некогда титаном вольным, стал теперь служить богине Гере. Закрыл Аргус от слов девы очи – и померкли звезды в синем небе.

То почувствовала титанида. Пожалела Аргуса всем сердцем:

-– Расскажи мне, ты, что весь мир знаешь, что творится в сторонах далеких?

До утра и до прихода Эос титанида слушала титана. И потом, как только Солнце-Гелий плыл на солнечной ладье с конями, возвращаясь на Олимп высокий, все еще скорбя по Инииде, приходил на светлую опушку Аргус, тысячью очей смотрящий.

Но за разговорами с Кианой позабыл о преданности Гере звездный Аргус. И богиня, что не слышала вестей привычных, стала думать:

–– Подкупил Аргу́са Зевс Кронион, брат и муж неверный?

Приступил к богине Мом, сын Ночи, что правдив был ложью и насмешкой :

–– Ты спроси о том луну-Селену, она тоже ночью землю видит.

Простодушною была Селена, простодушною она казалась. Но смолчала Уранида Гере, и не стала выдавать Аргу́са. Ведь и А́ргус из рода титанов, брат он ей, хоть не родной, как Гелий.

–– Нету на земле того, богиня, о чем бы умалчивал твой Аргус.

И поверила Селене Гера, не лгала ей раньше Уранида. Но спросила раз Гера Аргу́са:

–– На корову Зевс любуется ночами златорогую, что бродит по лугам аргивским . Почему же не сказал о сем ты, верный Аргус?

–– Зевс затмил глаза мне, и не видел я коровы златорогой, – солгал Аргус, впрямь коровы-Ио не заметив.

Удивилась Гера: как у Зевса сила ослеплять Аргу́са появилась? Если прямо спросить мужа – не ответит. И в раздумьях не спала богиня. Вспомнила она как титанидой по миру ходила – и спустилась вниз на землю, белую корову чтоб поближе разглядеть глубокой ночью.

Видит Гера – Аргус ее верный не глядит на землю, с девой Аргус на опушке леса и сияет титан звездный деве тысячью очами.

–– Так-то служишь мне ты, верный Аргус? – и покинула богиня землю. Послала Гермеса, что крылат был, серп ему дала из адаманта. Тот серп, коим Крон, отец, Урана поразил, великого титана, прародителя титанов сильных. И убить предателя сказала.

Руки протянула дочь Нерея, отвести удар серпа пыталась, кровь ее на А́ргусово тело пролилась, забагровели звезды. И вторым Гермес тотчас ударом обезглавил звездного титана – звезды гасли, страшно и лилово багровея.

И пришла на ту опушку Гера. Собрала она глаза Аргу́са и рассыпала их по павлиньим перьям. Все же был звездный титан ей предан, сохранила память о Стооком. А Кианы кровь взяла богиня, опустила в землю – потом люди стали камень находить прекрасный, называли его кианитом. Цвет у камня – как глаза Нерея, голубой, как у его нереид, но в земле, не в море лежит камень, потому что мать Кианы – из леса.

А иные говорят, что А́ргуса погубил Гермес, чтоб спасти Ио. Но не верьте этим вы сказаньям – их нашептал Мом, правдивый ложью.

Как уходит с небес нежная Эос, наступает время Гелия-Солнца, скачет он по небесной дороге. Крепко держит он в руках вожжи, жеребцами привычно правит. Только кто это там на дороге?

–– Эй, кто вышел на путь титана? Сторонись, иль собью конями! Нет быстрее жеребцов родосских, чья шерсть золотом отливает!

Этот окрик издали заслышав, усмехается лукаво Нефела , головою кудрявой качает, что украшена золотой лентой. И по пути Гелия дальше гонит облаков стадо богиня. Не указ ей ни Гелий-Солнце, ни сестра его Луна-Селена.

–– Где хочу, там коров гоняю! – кричит Солнцу ответно пастушка.

Только Зевс могучий тучегонитель на Нефелу управу находит, только грозного ликом Кронида слушается гласа шалунья.

Не из рода Кронидов Нефела, не богиня и не титанида. Но танцует белокурая пастушка на пирах богов-олимпийцев. Белозубо она хохочет и густыми кудрями пленяет, и сияет в волосах ее лента, золотая, тканая ею.

Улыбаются танцам Крониды и другие блаженные боги, веселит их юная плясунья. Улыбается ей и Гелий, когда видит небесное стадо. Ох и много коров у Нефелы! Есть и белые, и золотые, словно кони у Гелия-Солнца. Есть и темные, грозные тучи. А Селена, что сереброкоса , говорит:

–– У Нефелы видала двух коров серебряных в стаде. Будто две мои кобылицы, словно с тех же лугов родосских.