Майкл Лекс - Альтернатива

Пальцы начали легонько, но нетактично постукивать по столу.

–Да. Ты права, – Настя положила ручку и подняла голову. – Я не знаю, что со мной в последнее время. Я давно хотела поговорить об этом. В общем…

Дверь резко открылась.

–Прошу прощения за задержку, сами понимаете. Вера, ваши таблетки, – Лев протянул девушке пластинку. – Заодно уснешь, они успокаивают. Немного.

–Лев, не забывай стучаться, пожалуйста… – Настя обиженно взглянула на парня. – Вера, у тебя голова болит! Чего же молчала? Иди-ка отдыхай, а поговорить всегда успеем. Никуда я не денусь, будь уверена.

–Извиняюсь. – Невпопад сказал Лев и сделал виноватое выражение.

В этот момент он пересекся глазами с Верой, но быстро отвел взгляд.

–Я не подумал… Настя, Вера, доброй ночи. До завтра.

После этих слов Лев вышел и закрыл за собой дверь. Вера только открыла рот, как Настя взяла подругу за руку и сказала:

–Нет, Вера, сегодня мы говорить не будем. Отдохни и выспись, а там и голова пройдет, и настроение поднимется. А разговоры…успеем еще.

Вера понимала, что ни за что не переубедит свою подругу. Оставалось только уйти.

–Хорошо. Завтра утром обязательно поговорим! А пока – спокойной ночи.

–Приятных снов!

После того, как дверь закрылась, Настя положила ручку и откинулась на спинку стула.

“И как можно так, без стука, входить к девушкам.” – Пришло ей в голову, после чего Настя помотала головой, взяла ручку и продолжила дневник.

Вера шла по ступенькам, и лишь тихий стук каблуков доносился до ее ушей. Но как только она ступила на дешевую, но яркую ковровую дорожку, то подол стал гасить ненужный шум. Если ступать медленно, то даже ночью в полной тишине можно вовсе не услышать, как в коридоре кто-то ходит.

Боль продолжала пульсировать в висках. От вдохновляющего настроения человека, который ожидает нечто новое и интересное, не осталось и следа.

Вера вошла в свою комнату и сразу же плюхнулась на кровать. Спустя две минуты лёгкая накидка, джинсы и футболка исчезли в тумбочке. Глаза невольно опустились на грудь, вспоминая врожденную привлекательность Марго. С другой стороны, Данил ведь слушал эту красотку без малейшего интереса

Девушка уже хотела выключить светильник, как шальные глаза вновь нашли, на что посмотреть – недавно дописанная картина стояла в углу комнаты. Кот, которого она так возненавидела, улыбался. Хотя художница наградила его рот лишь слегка приподнятыми уголками. Вера со смешным чувством опасения подошла ближе. Как она и предполагала – зрение ее подвело. Картина выглядела так, как и должна была. А коты ведь и вовсе не умеют улыбаться.

“Тебе всё просто кажется. Ты сегодня сильно устала, вот и всё.”

Но Вера все-таки отодвинула холст в самый дальний угол комнаты, повернула его лицевой частью к стене и закрыла белым покрывалом.

“Не буду больше рисовать такое. Полная чертовщина.”

Даже полная усталость не помогла девушке заснуть. Она еще долго о чем-то думала и продолжала посматривать в уголок. Посматривать на затемненное и такое родное полотно. Но успокаивающий эффект таблеток начал действовать все сильнее, и вскоре в комнате господствовало плавное размеренное дыхание.

Утренний свет ударил в приоткрытые глаза человека, который растянулся на кровати во весь свой рост. Поерзав какое-то время, словно выброшенный из воды окунь, человек широко зевнул и открыл красные глаза. Телефон юрко скользнул в руку: на экране, поставленном на максимальной яркости, четко виднелись четыре цифры: 12.00.

Человек в миг оторопел от увиденного. Настроение, как и самочувствие, оставляли желать лучшего. Но вставать нужно. Правда, алкоголь, по-видимому, считал иначе.

С едва уловимым стоном человек присел на кровать, в течение долгого времени натягивал на себя одежду, и, наконец, медленно встал. Глаза до сих пор слипались, а организм до сих пор негодовал от нездоровой ночки.

Взгляд пробежался по комнате: шкаф для одежды размером с небольшого борова, стол, под которым во весь рост не смог бы пройти и двухлетний ребенок и зеркало с окном, освещающими комнату отблесками солнца. И лишь одна малюсенькая деталь заставила человека удивиться. Ему прекрасно помнилось, что вчера пол был предельно чист. Сейчас же, на нём лежала небольшая бумажка, такая же белоснежная, как только что лёгший на промерзшую землю снег.

Странно. Хотя слишком глупо пытаться вспоминать про такие мелочи, толком не ночуя, так еще бурно отметив прибытие.