Наталья Полухина - Письмо. Серия «Другая сторона»

*

Малыш? Как ты там? Всё ли в порядке с твоими родителями? Я снова достал скомканный клочок бумаги. Рассмотрел этот почерк, буквы, которые ты старательно выводил. У тебя почерк девичий. Мне хотелось думать, что ты тот же мальчик, которого я видел. Сегодня? Вчера? Увижу ли я снова тебя, человечек? Вокруг письма вилась тревога, физически осязаемая, зримая, а я заражался ею до пят. Понимал, что значит утратить близких страшным образом. Решаю погулять во дворе, проветрить голову, освободиться от паники. Прочь, страхи и переживания! Легко умиротворяюсь, моя психика адаптируется, это защитная реакция. Начинает казаться, что происходящее здесь совершенно нормально, а всё, что я увидел, почти обыденно. Я устал, выключалась из-за перегрузки моя сигнальная система.

Подошёл к старому гамаку, надо ли говорить, что здесь всё было старым. Немодный, такие уже не делают. Современные модели целиком тканевые, шёлк, полиэстеровые, для тех, кто в тренде – хлопок с красивой этикеткой «Эко». А этот старичок, его сделал мой дед, сам. Тогда он подрабатывал: плёл из обычной верёвки сети и авоськи. Ячейки гамака получились у него чрезмерно крупные, мы всегда стелили старый брезент. А сверху стёганое ватное одеяло. По бокам гамака, чтоб натянуть, вставляются деревянные палки, толстые, сделанные как попало, небрежно отёсанные. Бечёвка овивала петлями и тянула его с двух сторон на абрикосовые деревья. Когда я по ночам лежал здесь и смотрел на луну и на реку, меня и одеяло засыпало листьями, и так я прикасался к ночной мировой тайне перехода лета в осень, к вселенскому круговороту. Всё выглядело таким вечным, таким незыблемым. В мире ничего не менялось, эта луна, эта река, эти деревья или просто хотя бы такие же точно существовали дольше, везде и почти вечно, по сравнению с жизнью любого из нас. И я плыл и был тоже вечным, вместе с эти местом, луной, рекой. Я растворяюсь в мировом порядке и это угомоняет любой мой страх. Наличие вечности и незыблемости утешает, как не утешит ни один психолог или успокоительное.

Повеяло влагой, я сел и увидел проблеск реки. Хор лягушек тихонько и стройно заводится и поёт. Мелодичный и бурлящий, этот гул был обязательным, как и всё тут. Достал письмо.

Дорогой друг! Дорогая моя высшая сила! Милый Бог!!! Пожалуйста, если ты читаешь это, значит, ты существуешь. Мама и папа лежат в углу, вокруг всё красное…

С письмом в руке я снова задремал, проснулся от холода, привычно темнело. Гудели комары, не слишком рано ли для их отчаянных налётов? Но вот река, их дом. Из-за шаткой ограды послышался шорох, затем вой. Почувствовал, как невидимая шерсть поднимается дыбом. Вернусь-ка я в дом.

…Когда меня заберут? Может быть, кто-то придёт? Мне очень хочется есть. Дорогая высшая сила, пожалуйста – пожалуйста – пожалуйста, приди и исправь всё, я очень тебя прошу! Пусть это всё исчезнет и этого никогда не будет!..

Поджарил яичницу на маленькой чугунной сковороде «в клеточку», дно было разлиновано железной клеткой, квадратики-гнёздышки. Она у нас для картошки, но другой не было, картофеля тоже нет, жарить что есть на чём есть. Ничего, сейчас подброшу туда лучка. Кусок белого хлеба в одной руке и потемневшая от горячего на кончиках вилка в другой. На тарелке с голубой каймой трещина и щербина. Чёрный чай с сахаром, очень сладкий, ложек шесть. Пью его, сёрбаю и никто сейчас не может сделать мне замечание. Уютно: я один. Никого рядом, не чувствую людей, ни злых, ни хороших. И вместе с тем, переживаю чьё-то уверенное, устойчивое присутствие. Кто-то чужой. Кто-то. На улице послышался вой, я за фонарь, выбежал туда. Я из тех, кто не ходит, а носится. Когда лень ходить, я бегаю по любому поводу. И вот я вылетаю, а вижу только синюю чернь после яркого света в кухне. Фонарь бросает луч в сторону реки, вой оттуда. Мелькнула пара светящихся глаз, отразила свет. Животное ещё раз тягуче взвыло, дёрнуло кустами и шумно убежало.

*

Вернулся и открыл дверь, попал в другой дом. Чужой. Дом мальчишки из письма. Дом пустовал. Было темно. Мебель была накрыта тряпками и чехлами, покрывалами. Заметно, что дом пустует уже какое-то время, хотя мебель и многие вещи были на месте. Фонарь был в руке и я включил его. Поставил на самый тёмный режим. Я понял, что тут никто не живёт, запах пыли и чехлы обо всём говорили. Дом опустел, но его не продали, как и наш. Я боялся, что меня увидят с улицы. Вдруг кто-то есть во флигеле. Флигель, решил начать с него. Выхожу во двор, тушу фонарь. Воздух веет тёплым, теплее, чем на было моей стороне. Здесь позднее лето, такое, как и у меня, слаще и теплее, темнее, гуще. Я сделал несколько шагов к домику в конце участка у ворот и взмыл в воздух. Меня немного замутило. С непривычки. Похоже на перегрузку в скоростных лифтах, которые ставят в дорогих офисных зданиях. Мне там всегда было не по себе. Я находился над землёй и ничего не ощущал, не было опоры, из-за этого почувствовал головокружение, неприятно. Набрал в лёгкие воздух, выдыхаю, плавно плыву и вместе с выдохом опускаюсь на землю. Захватывающе. Следующие шаги я сделал аккуратно.