Евгений Мышкин - Врата Вайптауна [СИ]

— Нет, Скотт Ганн. Не в буквальном. На это мне понадобится время. Сколько именно — я не знаю. Иногда это очень тяжело.

— Давай побыстрее, о’кей? — Скотту становилось нехорошо уже от одной мысли остаться одному.

— И пока я буду в его сознании, я не смогу ни разделиться с ним, ни оказать тебе помощь.

— Я постараюсь не налажать, — ответил Скотт.

— Ты готов? — спросил Умр Ат у Салли.

— Наверное, — ответил мальчик неуверенно.

Умр Ат приложил свою руку ему ко лбу, и они оба рухнули на песок.

Скотт остался один.

Его немного трясло.

Само место наводило невыносимый ужас, и Скотт закурил.

— Не будет сигаретки?

Голос заставил его выронить сигарету изо рта, и развернуться, наставив автомат на его владельца. Перед ним стоял тот самый парень с парковки.

— Надо же, ты ещё жив? — С деланным удивлением произнес Лекс. Вместо ответа Скотт вскинул автомат и дал по Лексу короткую очередь. Тот умудрился увернуться и подойти на пару шагов ближе.

— Никакого гостеприимства, — сказал он, покачав головой.

Ему нужно было всего лишь достать ключ. Всего лишь найти его. Всего лишь познать тайну. Вселенная, определенно, со странным чувством юмора, если она придумала такие условия. Проникнуть в сознание человека-носителя. Понять его душу. И найти ту нить, которая приведет к серебряному ключу от врат. Звучит весьма просто. На деле же, не будь донора с хорошим телом и здоровым мозгом, куда можно было перетащить сознание больного мальчика, всё было бы печальнее. Можно было бы бесконечно искать истину среди разорванных нитей его души. Сейчас же нужно было лишь найти конец этого клубка бесконечных перерождений и забытых воспоминаний.

Самое яркое из последних воспоминаний было связано с переселением в новое тело. Ужас и отторжение своего нового внешнего вида. Слабый человеческий разум, слишком много внимания уделяющий своей оболочке. Слишком привязанный к ней. Он в панике.

За ним — более раннее. Побег из Изнанки вместе с Умр Атом. Долгие годы в приюте для душевнобольных. Смерть матери, её бесконечная опека и контроль, отлучение от груди и рождение. Часть нити закончилась. Теперь — дальше. Четыре личности из Соединенных Штатов, беглый преступник из Старого Света, и две тысячи личностей до рождения христианского бога. Потом — ещё столько же, до момента зарождения новых великих цивилизаций. И миллионы тех, кого не помнит даже время.

Вплоть до самого первого. Выходец из Великих Предтеч, которому Умр Ат Тавил отдал ключ от всех врат. Он не мог носить его в себе, ибо такова была его природа.

Первый пробуждается ото сна. Пробуждается долго, питаясь воспоминаниями тех, кто жил и чувствовал после его последнего пробуждения. И когда он снова насытился, он говорит:

— Ты пришел снова.

— Да, — говорит Умр Ат.

— Значит, такова Воля Вселенной. — Первый делает долгую паузу.

— Дай мне ключ, — просит Умр Ат.

— Ты знаешь правила.

— Я готов, — отвечает Умр Ат.

— Хорошо, — кивает Первый. — Тогда говори.

Скотт вскинул автомат снова, но Лекс молниеносно перехватил ствол, и с силой саданул его прикладом в подбородок. Скотт потерял равновесие, но не упал. Когда он снова встал на ноги, приклад автомата прилетел ему в висок. Удар был такой силы, что в ушах зазвенело. По щеке потекло теплое и Скотт рухнул в песок. Когда он поднял глаза, Лекс театрально отшвырнул автомат в сторону.

— Почему я здесь — спросишь ты? А потому, что почувствовал, что вы собираетесь в гости к папочке, и решил присоединиться. Вы начинаете бесить его. Хотя, знаешь, а так даже интересней. Ты первый встретил Хазоата в этом мире. И выжил. Упал вертолет — и ты снова выжил. Ты прорвался сюда через толпу низших. И вот ты передо мной. Наглый, живучий, примитивный местный вид. Из тебя бы получился хороший охотник. Как ты на это смотришь? — Лекс улыбался фальшивой белоснежной улыбкой.

— Примитивный, говоришь, — Процедил Скотт. — А кто ты на самом деле? Может, прекратишь прятаться под этой примитивной шкурой?

— Как знаешь, Скотти. — Лекс закрыл глаза и начал срывать с себя одежду. Кожа покраснела и покрылась чешуёй. Из неё выросли шипы, а на голове прорезались рога. Когда открылась вторая пара глаз, Скотт насколько смог отполз от монстра подальше.

— Ну, теперь доволен? — спросило существо.

— Какой красавец, — бросил Скотт. — А ответишь мне на один вопрос?

— Если это будет последнее, что выдаст твой болтливый язык, — Лекс навис над Скоттом и раскрыл пасть, полную острых, загнутых внутрь зубов.