Глеб Кащеев - Отельер смерти [litres]

Ника довольно быстро обошла помещение по периметру и остановилась возле одной пары туфель, стоявших особняком на отдельном подиуме.

– Я хочу померить вот эти.

Молодая продавщица, всего лет на пять старше Ники, скептически покосившаяся на них со Львом, когда они только входили в ее царство, вообще не двинулась с места и только озабоченно сказала:

– Девушка, они двести тысяч стоят. Это эксклюзив…

Ника наконец заметила ее присутствие.

– Да какая разница. Мне нравятся эти. Я хочу их померить. Тридцать восьмой.

Продавщица поджала губы, подошла к полке, взяла одну туфлю и посмотрела размер.

– Это ваш, пожалуйста, – сказано это было с ноткой ехидства и с некоторой долей яда в голосе.

Ника надела на ногу это изящное кружево тонких черных сверкающих перепоночек, сходящихся воедино на подъеме стопы в странное украшение в виде то ли черной птицы, то ли летучей мыши. Высокий каблук был не сплошным, как у остальных туфель, а тоже состоял из переплетающихся черных веточек. Лев слабо разбирался в терминологии, но, наверное, это были скорее босоножки, чем туфли, потому что пальцы в них были открыты.

– Сойдет, – сказала Ника, полюбовавшись на вытянутую вперед ногу. – Заплатишь?

Лев улыбнулся ей, подошел к стойке, где была касса, достал из пластикового пакета одну пачку из сотни пятитысячных купюр и на глаз отделил примерно половину.

– Посчитайте, этого хватит? – он передал ошеломленной продавщице деньги.

Та засуетилась, подбежала к счетному аппарату, долго тыкала на нем какие-то кнопки.

Ника уже переобулась обратно, подошла и небрежно бросила обе туфли в пакет к оставшимся деньгам.

– Сейчас, погодите… я коробку достану… и сдачу… – начала было продавщица, у которой прибор только что закончил шелестеть купюрами, но Ника, недослушав ее, уже вышла из магазина. Лев тяжело вздохнул, взглянул на ошеломленную девушку за прилавком и последовал за своей спутницей.

– По-моему, она вела себя по-хамски. Зачем делать ей такой подарок? – спросил он, догнав Нику.

– Подарки делаются от души. А здесь в чем подарок-то был? – искренне не поняла она.

Он только рукой махнул. Ника настолько отвыкла от денег, что не особо вникала, сколько именно она только что оставила «на чай».

У выхода из торгового центра Лев машинально отметил про себя цветочную лавку, которая была последним магазином в ряду, но только на улице, когда они уже шли к машине, ему запоздало пришла в голову идея.

– Подожди меня, – сказал он Нике, открыв для нее дверь машины, а сам побежал обратно в здание.

Нетерпеливо протиснувшись через медленно вращающиеся двери, он ворвался внутрь цветочного магазина и в нерешительности замер.

– Что вам подобрать, молодой человек? – спросила его продавщица.

– Хотел бы я знать… – рассеянно ответил он, лихорадочно пытаясь вспомнить: упоминала ли Ника хоть раз, какие цветы она любит. Почему-то ему точно казалось, что обычные розы она должна презирать. Ника всегда вела себя так нестандартно, что вообразить ее с самым тривиальным цветком для свиданий было невозможно. Такую банальщину она может и в лицо швырнуть. Минуту он в растерянности осматривал всевозможные букеты, стараясь абстрагироваться от непрерывно лопочущей продавщицы.

– Скажите, а черные цветы у вас есть? – неожиданно спросил ее Лев. Женщина решила, что он над ней издевается, надулась и молча ушла к себе за небольшой прилавок.

Наконец его взгляд остановился на большом букете белых лилий. Было в их дурманящем запахе что-то такое, что ассоциировалось у него именно с Никой. Он схватил цветы, наспех сунул продавщице в руки пятитысячную бумажку и, не дожидаясь сдачи, помчался к выходу.

На улице он чуть не сшиб Муромского. Тот во главе компании из еще пары ребят и девчонок как раз шел к торговому центру. Рядом с ним под руку шла Люба Ладыгина.

– Ой… Ярин… Уж не мне ли ты на завтра цветы купил? – игриво спросила она.

– Нет, не тебе, – автоматически ответил Лев, смотря на Нику. Та стояла возле авто, скрестив руки на груди, и с еле заметной улыбкой наблюдала за ним. Фраза Ладыгиной зудела где-то в мозгу, словно надоедливая муха. Ведь что-то он такое забыл, что было очень важным… вроде.

Вспомнил он с трудом. Сегодня тринадцатое. Именно на завтра у него назначено свидание.

Все это было где-то настолько далеко, словно в другом мире или в другой жизни. «Подумать только. Когда-то я так волновался о нем… а сейчас вообще забыл», – удивился про себя Лев, а вслух, по-прежнему глядя только на Нику, сказал: