Глеб Кащеев - Отельер смерти [litres]

– Так просто? Могу дать все, что угодно?

– К сожалению нет. Не все, – тяжело вздохнула Ника и опять помрачнела, – но то, что можно купить за деньги – точно сможешь.

Она подошла к зеленой сетчатой ткани, висевшей поверх строительных лесов на каком-то здании, и раздвинула ее по шву, открыв небольшой проход.

За занавесом таился маленький неприметный подъезд. Ника открыла скрипучую деревянную дверь и зашла в темноту.

Лестница слабо освещалась через закрытые зеленой тканью небольшие окошки. Пока они поднимались, Лев смотрел по сторонам, но ничего интересного не увидел. Обычный заброшенный подъезд. На первых двух этажах все двери были заколочены досками крест-накрест. На изрисованных маркерами стенах слоями отходила штукатурка. Если бы его вела сюда не Ника, а кто-то другой, то Лев бы уже испугался. В такие места заводят, только чтобы ограбить, избить или убить. Однако, на третьем этаже стены оказались свежевыкрашенными, а лестница уперлась в старую деревянную дверь, покрытую темно-бордовой дешевой краской.

Ника нажала на звонок и, не дожидаясь ответа, крикнула:

– Яков Израилевич, это Ника.

Замок щелкнул, девушка открыла дверь и кивнула Льву, подавая знак следовать за ней.

Как ни странно, но в темном коридоре с ужасно скрипучими половицами, никого не было. Видимо, замок открывался дистанционно.

Комната, в которую они вошли из коридора, была залита неожиданно ярким солнечным светом через огромное полукруглое окно в дальней стене. Первое, что поразило Льва, – это обилие книг. Все стены от пола и до высоченного потолка были заставлены книжными шкафами. Толстенные тома высокими пачками лежали и на большом массивном письменном столе из темного дуба. Седая голова обитателя комнаты едва виднелась в просвете между этими стопками.

– Никуша, радость моя. Чего так давно старика не навещала? – проворковал приятный низкий голос.

Лев подошел поближе. Хозяину комнаты было, наверное, лет девяносто. За столом сидел сгорбленный старик с большими очками на огромном крючковатом носу и неожиданно густой седой кучерявой шевелюрой. Одет он был в темную шерстяную жилетку поверх длинной белой рубахи навыпуск.

– Яков Израилевич, простите, пожалуйста. Все дела, дела, знаете ли. Зато вот, познакомить вас хочу. Это наш новый отельер. Лев.

Огромные очки все внимание переключили на него.

– Ну что ж, Лёва, можно же мне вас так называть? Рад знакомству. Очень рад. Наконец-таки свежая молодая кровь в нашем замшелом царстве. Никуша, а шо ж это такое твориться?

– Вы о чем, Яков Израилевич?

– Нет, я таки понимаю, что времена и нравы уже не те. Но не до такой же степени, чтобы хозяин отеля одевался как школьник из подворотни. Простите, молодой человек, не обижайтесь. Претензии не к вам. Мужчины до определенного возраста вообще мало что смыслят в одежде, но вот куда смотрит ваша девушка?

– Я не его девушка, – вспыхнула Ника. Лев с удивлением впервые заметил, как она краснеет и смущается.

Вообще, он тоже раздумывал, не возмутиться ли. Насчет мальчика из подворотни. На нем был один из лучших его свитеров и вполне нормальные джинсы. Ну да, пуховику уже был третий год, но он был стираный и чистый!

– Ой, Никуша, только не надо тут делать обиды. Я старик, могу и ошибиться. Но если ты водишь молодого человека по присутственным местам, то уж изволь позаботиться, чтобы он хоть выглядел прилично. Хотя бы познакомь его с портным.

Ника промолчала, напряженно сжав губы и смотря в сторону.

– А вы, Лева, ко мне просто так, познакомиться, или таки по делу?

– По делу.

Лев выгреб из карманов всю потустороннюю валюту.

– Вот. Мне сейчас очень нужны рубли.

– Вы все менять будете? – оживился старичок.

– Зависит от суммы в рублях. Вот этих, – Лев показал на тяжелые золотые, – я бы оставил штуки четыре, чтобы с поставщиком расплатиться, но сумма в рублях мне сейчас важнее.

– Ага… Ну, значит, ракушечник, – меняла отделил кучку белых монеток из непонятного материала, – совсем дешевый. Все они потянут всего на девять тысяч рублей. Элифийское магическое серебро… это куда интереснее. Крупная монета одна идет по двадцать тысяч. Мелкая по пять. Всего у вас тут… айн, цвай, драй… еще на триста пятьдесят тысяч рублей. Все меняем?

– Да, все, – с облегчением выдохнул Лев, – тогда золотые давайте пока оставлю. Только скажите, пожалуйста, на будущее, они-то почем?

– Империалы идут просто по курсу золота и по чистому весу. Такая монета сегодня сто тридцать тысяч примерно, а завтра уже в зависимости от биржевого курса.