Глеб Кащеев - Отельер смерти [litres]

– И тебе деньги не нужны?

– И мне.

– А на что ты тогда живешь и откуда у тебя такая машина?

– У меня есть все, что мне надо. При чем тут деньги? Если они вдруг понадобятся, чтобы что-то купить, то они будут. Без разницы откуда. Я даже не парюсь на этот предмет. Так же и с машиной. Мне нужно быстро перемещаться по городу. У меня всегда под рукой есть какая-то там шустрая машинка. Сегодня одна, завтра будет другая. Я даже марку-то не помню у той, на которой вчера ездила. Что-то там с лошадкой. А сколько они стоят, я даже ни разу не задумалась. Если завтра придется переться за город, в какие-нибудь Нижние Говнищи, то у меня будет здоровый джип. Если я сочту нужным оказаться на острове в океане, где нет аэропорта, то меня туда доставит океанская яхта. И я даже не представляю себе, сколько они стоят – и мне это не нужно.

– Жесть, – только и произнес Лев, – я к этому, наверное, никогда не привыкну.

Он помолчал.

– А кого ты называешь настоящими?

– Нас, жителей междумирья. Тех, кто вышел из иллюзии и живет настоящей жизнью, посвящая ее любимой работе… ну и тем, кого мы любим.

– Погоди… но междумирье же находится только в отеле.

– Не обязательно. Настоящий может жить где угодно: что в этом мире, что в другом – не важно. Главное, что он вышел из иллюзии и живет в реальности. Ты это еще не понял и не почувствовал, а нужных слов я никак не подберу. Но ты почувствуешь. Ты уже не принадлежишь этому миру. Как и все мы. Что заботит обычного человека? Про пирамиду Маслоу слышал? Нет? Гм… В общем, самореализация в творчестве и работе – это последнее, о чем думает обычный житель этого мира, пока он не реализует свои потребности: пожрать, обогатится, размножиться, устроиться в безопасное местечко и так далее. У настоящих эта пирамида перевернута вверх дном. Ну или вообще отсутствует. Для нас важно делать хорошо то, что нравится. То, что является делом всей души… всего сердца. В этом для нас счастье. А когда человек счастлив, ему больше ничего не нужно.

– А как же другие… ну те, кто мне дорог? Они перестанут быть мне важны оттого, что все место в моей душе займет работа?

Ника помрачнела.

– Нет. Не перестанут. Но с этим будет сложно. Если тот, кто тебе дорог, тоже настоящий, то без проблем. А вот если нет, то понимать друг друга вам будет непросто. Но, конечно, мы так же нуждаемся в родных и любимых, как и обычные люди.

– А много вас… нас?

– Ну, порядочно. Отельеры, детективы, врачи, менялы те же… защитники, управленцы, судьи.

– Судьи?

– Естественно. Есть кодекс междумирья, есть наказания. Когда все очевидно, покарать виновного может и детектив, и защитник, но когда случай сложный, то разбираться приходится суду.

– Блин, как много я не знаю еще… кодекс еще какой-то. А как становятся настоящими? Просто случайно получая должность, как я?

– Как ты? – Ника скептически посмотрела на него. – Вообще-то, ты рожден настоящим. Ты точно был им еще до того, как пришел в отель. Просто не знал об этом. Но вообще иногда действительно бывает, что великие мастера в какой-либо профессии достигают такого уровня, что становятся выше земного… и им помогают выйти и работать на междумирье.

– Погоди, погоди… Что значит, что я был настоящим до того, как пришел на эту работу?! Ты откуда это взяла?! – Лев даже отвлекся от дороги и с удивлением посмотрел на Нику.

– Ну, вторую дверь-то ты с самого начала видел? Сразу как вошел в отель?

– Да.

– Так вот. Жителю каждого из миров она показывается только после того, как он поест и проведет ночь в отеле. Гость, пока не выполнит этот ритуал, физически не может выйти не в ту дверь, через которую зашел, потому что ее для него просто не существует. Для тех, кто живет в отеле, дверь всегда одна.

Лев припомнил странное поведение опера, стоящего у левой двери и спрашивающего, нет ли второго выхода из отеля.

– А почему я…

– Понятия не имею. Я просто говорю факт. Ты такой от природы. А значит, в отель попал не случайно. Кстати, мы приехали. Остановись здесь.

– Здесь же нельзя…

– Поверь, твою машину все будут тщательно не замечать. Бросай ее тут и пошли.

Они вышли из автомобиля и зашли в Камергерский переулок, откуда свернули в какую-то мрачноватую подворотню. По пути Лев задал еще один важный для него вопрос:

– Но все же… о родных. Если я маме хочу помочь, чтобы ей не надо было так много работать, чтобы она отдыхать могла… для этого же деньги все-таки понадобятся.

– Да на самом деле тоже нет. Только дураки формулируют цели и желания в виде суммы. Нормальный человек всегда хочет что-то конкретное. Квартиру там или домик у моря. Машину, много вкусной еды, путешествия. То, что ему для счастья не хватает. Так вот если все это ты ей сможешь дать и так, то зачем тогда деньги?