Сергей Савенков - Жизнь номер 2016 - Песни девочки не со звёзд [СИ]

Нереально! Всё нереально! Мурлыка мне просто подсыпал грибов!

Поверить в такое не удалось, я не встречала друга с утра.

Хорошо. Я не наелась грибов. Но всё равно, всё вокруг нереально. Я настоящая — команды процессора, нолики и единицы. И нет никакого Ильи!

Как бы ни так! В такое можно поверить, лишь после чая Мурлыки.

Меня вывернуло на траву. Настолько бесшумно и аккуратно я ещё никогда не блевала. Йогом, умеющим контролировать тело, способен стать каждый, если рядом маньяк.

Илья не заметил. Скорее всего, он не заметил бы даже упавшее на землю небо.

Собака скулила и дёргалась вместе с Ильёй. Воняло блевотиной.

Теперь я была готова уйти. Тайн не осталось, а кровавых картин с меня было довольно. Новый скелетик в весёлом детском шкафу. Я напряглась и собралась внутри, готовясь рвануть за бак.

Илья замер и огляделся. Взял в руку нож и воткнул в собаку. Сунул член в рану и снова задёргался.

Я побежала — не отвлекаясь на вдохи, так быстро, что ветер шумел в ушах. Дышать я начала, только когда забежала за бак. Обогнув корпус, упёрлась руками в стенку, жадно глотая воздух.

Видел Илья, как я убегала?

Вряд ли. Он был слишком занят.

Перед глазами снова возникло дрыгающееся голое тело, измазанное в крови. Земля поплыла, и меня снова вырвало.

Я вытерла рот и пошла искать Злату. Казалось, спасти меня сможет только она.

Поиск закончился быстрее, чем я ожидала.

На дорожке возле центрального входа собралась толпа. Злата лежала на животе, рука была вывернута под странным углом, золотые кудри плавали в густой красной луже.

Мир закружился.

Не помня себя, я распихала локтями людей и бросилась к Злате. Меня попытались схватить, но я освободилась, упала на колени и прижалась щекой к спине.

— Я люблю, я люблю, я люблю!

Сзади послышался голос Семёныча:

— Уберите её!

Меня подхватили под мышки и поволокли. Усадили на одну из скамеек, бросив:

— Не лезь!

Я сидела, косясь на Семёныча. Слёзы сами собой вытекали из глаз и капали с подбородка. В голове была пустота.

В толпе появился Мурлыка. Увидел меня, подошёл и сел рядом.

Он молчал, и за это я была ему благодарна. Но лучше бы, он ушёл.

Толпа не расходилась.

Я вдруг поняла, что за исключением меня, Злату никто не любил. Пользовались, как это делал Семёныч, или боялись. Для ребят эта смерть была развлечением, пусть и кошмарным.

Я процедила сквозь зубы:

— Как же я вас ненавижу!

Мурлыка всё понял:

— Почему вокруг трупов собираются толпы? Люди думают: «Снова меня пронесло!» Смерть привлекает, смерть — повод для радости. Самый конченый неудачник, в сравнении с трупом — счастливчик.

— Мне не нужна твоя философия! Мне нужна Злата! — в отчаянии, я принялась лупить кулачками Мурлыку.

Он обнял меня и прижал руки. Я уткнулась в его хилую грудь, в надежде хоть на секунду исчезнуть.

Не вышло. На скамейку пришёл Семёныч. Набирая номер за номером, он говорил одно и то же, как примитивный робот: «Злата… Выбросилась из окна… Самоубийство… Да, подставила всех… Наркотики, что же ещё?»

Приехал сам Мясоедов. Похлопал Семёныча по плечу: «Не переживай! Отмажем!»

Вытерев сопли, я встала.

— Мне надо вам что-то сказать!

Семёныч вздрогнул, а Мясоедов спросил:

— По этому делу?

— Нет.

— Значит, позже.

— Это срочно. Могут погибнуть люди.

— Хорошо. Через десять минут.

Мясоедов отдал пару распоряжений. Толпу разогнали, врачи констатировали смерть, и труп окружили эксперты. В сумерках вспыхивала фотовспышка.

Я озиралась, ища глазами Илью. Но, его не было.

— Я тебя слушаю, Котина.

— Нужно сходить за корпус. И нужен фонарь.

Мы пошли втроём — Мясоедов, Семёныч и я.

По дороге я всё рассказала — и про собаку, и про дерьмо.

Это было непросто. Уши горели, взрослые переспрашивали, а я запиналась.

Мясоедов мне не поверил:

— Бред! Признайся, нажралась чего-то с Мурлыкой?

Семёныч не согласился:

— С Ильёй что-то не так. Давно.

Мясоедов начал с осмотра блевоты. Потом посветил фонариком вдаль.

За баками не было ни души.

Мы вышли на бетонную площадку.

— Ну, Котина? Где же маньяки, трупы и кровь?

Луч выхватывал из полумрака лишь серый бетон.

Куда делась кровь? Может, бетон был застелен плёнкой? Я вполне могла её не заметить.

Я вдруг поняла одну очень странную вещь. Если пацан жрёт говно, это вовсе не значит, что он идиот. Может быть, в этот самый момент он за мной наблюдает и точит столовский нож.