Сергей Савенков - Жизнь номер 2016 - Песни девочки не со звёзд [СИ]

— Підемо, я тебе помию.

Мы прошли в умывальник. На гусак Злата надела обрезок чёрного шланга. Я сняла худи и кинула в раковину — придётся стирать. Лифчики я пока не носила, не было необходимости.

— Сhodź, chodź!

Я мылила голову и фырчала, а Злата поливала меня относительно тёплой июльской водой. Вода сразу же розовела.

Было чертовски приятно, обо мне так никто не заботился уже года три.

— Котя, Котя… Ну точно, як кіт! — смеялась Злата. — Біленький ласкавий котик!

Потом подала полотенце — откуда оно тут взялось?

Я вытерла голову. За моей короткой причёской не нужен уход. Растёрлась до пояса, бросая пугливые взгляды.

Злата смотрела как-то не так… Знаю я эти томные взгляды — так смотрят спонсоры.

— Тільки дуже худий…

Кончики пальцев коснулись моих узких бёдер. Пухлые губы скользили по уху, по шее, двигались ниже… Волосы щекотали голую кожу, от них пахло хлебом, мёдом и молоком.

Было приятно, как будто ты в маминых нежных объятиях. Я закрыла глаза…

Далёкое прошлое. Двадцать шестое июля. Последний мой день рождения, одиннадцать лет.

Мы вышли к реке. Печёт солнце.

Отец ловит рыбу, сестрёнка купается. Мама гладит по голове. Потом начинает мазать на хлеб ароматный мёд…

— Мама… Мамочка…

— Злата! — по коридорам несётся звонкое эхо. — Злата!

— Чорт!

Запах мёда и хлеба сменился вонью параши. Я распахнула глаза.

— Злата! Ты где? — в дверях появился Семёныч, и.о. начальника летнего лагеря.

Вообще, он отличный мужик. Только всегда появляется очень не вовремя.

Сердце пойманной птицей билось в груди. Очень хотелось быть кому-нибудь нужной. Очень хотелось мёда и молока.

— Злата! Что вы тут делаете? Почему везде кровь? — Семёныч нахмурился. — Котя! Что с тобой делала Злата?

Если б он знал! Вряд ли Семёнычу это понравится — весь Златин мёд достаётся ему.

Значит, мы теперь конкуренты. Смешно!

— Ні, Ігор. Навіщо це мені?

— А кто?

— Та дівчата! Танюха.

— Понятно, — Семёныч скривился, как будто от боли, и треснул по умывальнику. — Вот сука! Когда эта тварь успокоится!

— Якби не вона, то її…

— Її — не її, а получит!

— Не варто. Тоді Коте зовсім стане погано.

Семёныч вздохнул.

— Ладно, рыжуха, пошли, — он развернулся и зашагал на выход. Обернулся в дверях: — Котя! Пришлю с порошком…

Злата громко сказала: «Дівчат не дратуй!», томно прищурилась и шепнула на ухо, успев укусить за мочку: «До побачення, солодка Міка…»

Я снова осталась одна.

В голове всё звучало: «До побачення, солодка Міка…»

Сладкая? Это она, будто мёд!

Не слишком рассчитывая на обещание Семёныча, я принялась стирать худи.

Мыло с холодной водой стирало не очень. Я придирчиво нюхала худи и тёрла опять.

Порошок бы сюда! Но его отобрали девчонки. Хорошо хоть тепло, и высохнет быстро.

— Кто их дратует… — исковеркала я на русский манер, и устыдилась — Злату подобные вещи бесили.

Рыжуха была «западенкой». Родители всякий раз повторяли: «Это враги, хуже нет!» Странно, что враг оказался значительно лучше друзей.

Злату боялись.

Во-первых, она была умной, расчётливой, а когда надо — предельно жестокой.

Во-вторых, она убила отца — он пил и гонялся за ней с топором. И ей сошло это с рук. Болтали, что следака она соблазнила.

В-третьих, она пырнула Танюху. Не сильно, но всё равно. И вновь прокатило — за неё все были горой: питалки, Семёныч и даже директор.

В общем, со Златой всё было понятно. Рыжие волосы, пухлые губы и голубые глаза. При этом, смуглая кожа и озорные веснушки — с ранней весны и до осени Злата лежала на солнце.

Кто устоит?

Но что такая девчонка нашла во мне — блеклой, худой и безгрудой? Длинноногой, но это совсем не спасало, скорее отталкивало. «Гости» кривились при виде меня:

— Будто какой-то паук, выросший в темноте! И смотрит, как будто животное…

— Привыкай! Они все тут так смотрят. Неисправимые задержки в развитии. Людьми им не стать.

— Может и так, только эта — особенная. Для конченых извращенцев!

Я была стопроцентный «брак». И вдруг…

Но Семёныч…

Хороших людей — единицы, подставлять его не хотелось. Он столько сделал для нас! Устраивал девчонкам свидания, не отбирая почти ничего. Иногда разрешал алкоголь, а потом говорил по душам и гладил по голове. И меня всегда защищал.

К тому же, он очень смелый! Однажды, «гости» нанюхались кокса и собрались к малолеткам. Семёныч встал на пути:

— Это дети! Через мой труп!

Пьяная полицейская шишка сказала: