Виталий Ячмень: Прекрасный закат (СИ)

Помню, как тёща пыталась что-то кричать судье, как её держал тесть, когда она кидалась на Андрея Алексеевича. А в моей голове звучали слова, сказанные мне полицейским, когда он позвонил мне по телефону и сообщил о случившемся, ведь сейчас он снова их произнёс:

– К счастью, хоть водитель остался жив.

А я сидел и улыбался. Да именно к счастью. К моему счастью. Теперь я понял, зачем Бог сохранил ему жизнь, зачем он вложил в уста этого продавшегося полицейского слова, остановившие меня в тот вечер. Я теперь всё понял и всё осознал.

Я провожал его взглядом к машине, а он шёл и ухмылялся. Тёща кричала им вслед, что это только начало, что она подаст ещё раз в суд, более высокой инстанции, но я понимал, что результат будет тот же. Мы объяснили это ей с тестем, когда приехали домой после суда, и ей пришлось согласиться с этим. В стране, в которой беззаконие возведено в ранг права, добиваться чего-то бесполезно. У всего есть своя цена, даже у превращения человека в «тело» есть свой ценник и нам всем приходится с этим согласиться.

Да, я тоже сделал вид, что я согласился. Но только на две недели, хотя это было уже в другой жизни.

***

Почему я говорю про другую жизнь? Просто вскоре Николая Сергеевича Федотова не стало в привычном мире.

В моей голове созрел план. Этот план был очень прост по своей сути, но не очень прост в реализации. Главная цель этого плана – это месть. Я поставил цель и решил идти к ней любой ценой. Хотя, я не из тех людей, которые готовы принести на алтарь мести жизни и здоровье других, неповинных людей, так что, явно мой путь будет сопровождаться не «любой ценой», а теми затратами, которые мне позволит принести моя совесть.

Не стал бы скрывать, да собственно и не буду, что конечной целью моего, ещё не до конца сформированного плана, является смерть моего противника (так я его для себя определил) Андрея Алексеевича Минина. Вот и всё. Остальные в мой план не входят. Да, я не включил туда ни его отца, без которого вряд ли он выпутался бы, ни лживых полицейских, ни судью с прокурором и адвокатом. Кто-то может задаться вопросом: почему я решил их не трогать? Всё легко и просто. В моём понимании именно они и являются той волшебной силой, которая уже помогает мне осуществить мою месть. Ведь только благодаря им, Андрей Алексеевич теперь был на свободе, а значит, что при хорошо спланированном сценарии, он был уже и в моих руках.

Именно так я думал ещё в тот момент, когда сидел в здании суда. Именно так я думал, когда слушал его приговор и смотрел на его чудную улыбку. И да, именно так я думал, когда тела моих любимых пожирало пламя крематория.

В моей голове ещё не было полностью сложившегося плана, но я был уверен в его успехе. Часто я сам спрашивал себя, откуда у меня такая уверенность и сам себе каждый раз отвечал: за мной, правда. Может смешно звучит, но я могу оставаться последним человеком на этой планете, который всё ещё верит в неё, и верит, что она должна восторжествовать! А значит, мой план должен сработать. Почему-то я постоянно считал, что именно я был прав, а не мои оппоненты и противники. Как мне кажется, это свойственно любому человеку, считать именно своё мнение верным и правильным, но то, что сделали все эти люди, вряд ли могло пересилить мою правду. И я начал действовать.

Мой план обрастал деталями по ходу его развития и продвижения. Сначала у меня была только цель, но вот уже через пару недель я видел её реализацию. Да, я уже представлял, как по моим рукам будет стекать липкая кровь моего противника, как он будет умолять меня о пощаде, а я буду просто смотреть ему в глаза, и тоже буду улыбаться. О, нет! Я не дам ему покинуть этот мир очень быстро. Нет, только не так! Я помогу ему прочувствовать всю ту боль, которую он принёс мне и оставшимся в живых родным моей Алины. Но для начала, мне надо было пропасть. И это было первым шагом моего плана.

***

– Коленька сильно переживает, – говорила моя тёща своему мужу, – я его понимаю, я сама места не нахожу, но он как-то очень сильно в себе замкнулся. Ты обращал внимание, что он стал читать?

Тесть посмотрел на неё, оторвавшись от газеты, и перевёл взгляд в ту комнату, где сидел я. Мне пришлось сделать вид, что я очень внимательно смотрю на компьютере передачу про самоубийц, чем занимаюсь уже несколько дней подряд. Краем глаза я видел тестя и его взгляд на жену.

Он чувствовал себя значительно лучше, чем остальные родственники Алины, которых у неё было очень много, и часто успокаивал тёщу или меня добрым словом. Уже не один раз ему приходилось успокаивать кого-то и по телефону, так как все сильно переживали потерю сестры и племянницы, и мне уже изрядно надоели слова о том, что «им там лучше» и «они теперь дожидаются нас на небесах».