Дэниел Хорн - Сокровище Кастеров [litres]

– Прошу тебя, осторожней.

– Я сам разберусь. Сиди тихо.

Джеймс разглядел карточку. Это была бейсбольная коллекционная. На ней изображен молодой парень в неизвестной Джеймсу форме, принадлежавшей какой-то мистической команде по бейсболу. По краям она уже обесцветилась, а с одного края оторван кусочек карточки.

– Кто это?

Грин настороженно наблюдал за карточкой и словно не слышал вопроса.

– Я спрашиваю – кто это? – громче спросил Джеймс.

– Я не знаю, честно. – Грин машинально выставил руку для защиты. – Я искал, честно искал, но ни команды, ни формы, ни этого человека так и не нашел. Пусто. Честно, Джеймс. – Грин закашлял. – Прошу, поверь мне.

– Зачем он дает все эти вещи?

– Ты разве ничего не понял? – озадаченно спросил Пол.

– Что я должен был понять? Какие-то вшивые слова об ответственности? Ну у тебя получилась вообще срань, и ничего.

– Срань… да, ты прав. Я тоже не воспринял эти слова всерьез. Но теперь посмотри. – Грин вытянул вперед плечо без продолжения руки. – Вот к чему все это приводит.

Джеймса осенило. Он посмотрел на руку Грина и быстро взглянул на карточку. Рука старика обрывалась ровно в том месте, где был оторван кусок карточки, на котором и осталась рука безымянного бейсболиста. С испуганным выражением лица Кастер медленно перевел взгляд на кисть своей руки, где кожа уже приобретала красный оттенок раздражения и зарождающиеся головки гнойников.

– А что он дал тебе? Я хочу помочь тебе, Джеймс, поверь мне, я не хотел тебе вреда. Это оно меня заставило. Прошу, Джеймс, поверь мне.

Кастер был напуган до чертиков. Ему хотелось сорваться с места и понестись на всех возможных мощностях домой. Джеймс дернулся от резкого басового удара. В доме напротив заиграла новая музыка, более громкая, чем раньше, под каждый удар басов его сердце словно подпевало соседской композиции. Он чувствовал, как его руки стали трястись от нервного напряжения. Все его тело так и просило движений, но он сдерживался как мог. Ему было нужно вытащить из Грина как можно больше информации. «О ком? О нем, об «оно», о том, что живет внутри этого сраного сундука!»

– Телесную накидку. Старую, но чистую телесную накидку. – Джеймс специально дополнил свои слова деталями. Ему казалось, что в деталях мог крыться основной смысл.

Грин снова зашелся в кашле. Влажном, отвратительном, кровавом кашле. Джеймс постучал Грина по спине, чтобы хоть как-то помочь старику не умереть. Еще не время.

– Я на… твоем месте… проверил бы, что с ней. – Грин говорил прерывисто, вдыхая в легкие побольше воздуха после сильного кашля. – Твоя семья, все это из-за него.

Грин сверкающими глазами смотрел на Кастера. Джеймс видел в его взгляде нежелание продолжать говорить на эту тему, но они теперь были связаны одним горем, поэтому, если Пол не желал говорить, Джеймс с радостью заставит его это сделать.

– Если будешь молчать, мы вернемся к моим прошлым методам. Говори! – вскрикнул Джеймс.

Грин в очередной раз зажмурился в ожидании удара, но его не последовало. Он открыл глаза, из которых катились слезы, и начал свой рассказ:

– Когда я вылечился, то обо всем рассказал Аманде. Ты ее не видел ни разу, но я тебе скажу одно – более красивой и потрясающей женщины я больше никогда не встречал. – Грин шмыгнул, втягивая подступающие сопли. – Тогда мы жили в Гринвинпорте. Я до конца и сам не верил в свое везение. Каковы были шансы на выздоровление? Врач сказал – не больше пяти процентов. Я в прямом смысле разваливался, а тут… выжил. – Грин заплакал и прервал свой рассказ.

Джеймс смотрел на старика и не испытывал и капли жалости. Возможно, Пол и заслуживал понимания и сострадания, но Джеймс был не тем человеком. Грин вытер слезы и вновь посмотрел на Кастера, то и дело кидая взгляд на бейсбольную карточку.

– Дальше, – сказал Джеймс.

– Аманда сходила к сундуку. Он дал ей цветок – красивый и прекрасный – и отвратительный клоунский парик, который мы надолго закинули в шкаф. Такого цветка в природе точно не существовало. Мы посетили множество разных ботаников, и все как один твердили, что это гибрид нескольких наикрасивейших комнатных растений.

«Стоп! Цветок? Оливия была как высохшее дерево. Неужели та вонючая хрень из подвала была подарком Оливии? Почему, почему она не рассказала? Не забывай, Джеймс, о ребенке она тебе тоже не рассказала! Спокойнее, держи себя в руках, осталось немного!»

– Я все это говорю со слов Аманды, сам-то я и названий их не запомнил. Как ты понял, мы быстро решили заявить, что Аманда сама вывела этот гибрид и дала цветку название – Амандерия. – Грин отвел взгляд и улыбнулся. – Эти цветы были прекрасны, как и она.