Анатолий Махавкин - Ьени Бездны

Когда я запрыгнул наверх, наша конструкция вновь зашаталась, и «подставка» заверещала, протягивая вверх целую конечность. В принципе, последний камень оказался много меньше своих предшественников - вровень с моим подбородком, так что в помощи я больше не нуждался.

— Иди сюда, козёл! — я вытащил «козла» и не дожидаясь, пока пирамидка рассыплется в хлам, полез на последний кубик. — Сюда, быстрее!

Когда мы начали протискиваться в узкое отверстие, лестница из кубов последний раз подпрыгнула и ушла куда-то вниз. Куда ушла — не знаю и желания узнать почему-то не возникало. Водяная стена приблизилась почти вплотную, но шум потока резко уменьшился, словно убавили громкость.

Под завывания Лифшица, плетущегося за спиной, я переступил через камень, очень похожий на поваленную колонн и остановился на пороге… Впрочем, чего, я так и не усел рассмотреть, потому как сокрушительный удар обрушился на мой затылок. А потом, я получил ещё и ещё, пока почти без сознания не повалился на пол. Тотчас меня рванули за плечо и перевернули на спину. Если я ожидал увидеть некое кошмарное существо, то не ошибся ни на грамм.

— Свет! Свет! — вопил Лифшиц, пытаясь что-то достать из-за пазухи. При этом он коленом нажимал на моё горло, что учитывая общее угнетённое состояние, было явно лишним. Мелькнула очень запоздалая мысль, что именно эта ошибка станет последней. — Во имя Прометея, огонь несущего!

Психопат сумел справиться с непослушной одеждой и таки вытащил короткий чёрный нож. Кажется, оружие было делано из цельного куска камня. А впрочем — какая, нахрен, разница? Чокнутый приставил оружие к моей глотке, после чего запрокинул голову и издал какой-то, совершенно нечеловеческий, вопль. Возможно мне показалось, но откуда-то сверху донёсся ответ.

— Хорошего понемножку, — тяжесть исчезла и в горло проникла толика живительного воздуха. Шипящий силуэт тоже пропал, причём звук, сопровождавший исчезновение, весьма напоминал удар. — Но зрелище было забавным, согласись.

— Точно. А как оно шипело! Следи за мудаком, мало ли что.

Сознание тонкой струйкой просачивалось в череп и по мере просветления я всё чётче осознавал, что, во-первых, слышу знакомые голоса; во-вторых, я остался жив и в-третьих, знакомые голоса принадлежат умершим людям. По крайней мере, один из них.

— Долго валяться собираешься? — осведомилась Вобла, появляясь в поле зрения и протянула руку. — Как был придурком — так и остался.

— Не стал бы огульно разбрасываться определениями, — заметил Теодор, появившись рядом с тощей воительницей. — Кстати, обрати внимание на то, как выглядит сей персонаж.

— Пожёванным, — женщина пожала костлявыми плечами и схватив меня за запястье, подняла на ноги. Мир качнулся в одну сторону, потом — в другую и таки остановился. — Впрочем, я его другим и не видела.

— Да нет же! — только теперь я обратил внимание, что левая сторона лица у Емельяновича напоминает оплавленный кусок пластика. — Одежда. Кевларовая жилетка, от которой я категорически отказался прошлый раз и как выяснилось, оказался совершенно прав. Однако же, наш гость очевидно участвует во втором поиске. Стало быть, ваш, так неуважаемый мною Утюг, по-прежнему жив и продолжает лелеять надежду на спасение. Смею предположить, что ставки возросли. Не ошибаюсь?

— Не-а, — теперь я рассматривал Воблу. Она практически не изменилась, если не считать состояния одежды, успевшей обратиться жуткими лохмотьями, едва скрывавшими костлявое тело. — И теперь главный приз пообещали мне.

— О времена! — Теодор закатил глаза. — А ведь предыдущим руководителем экспедиции был настоящий исполин духа.

— Ага, и куда он её привёл? — отгавкнулся я чем вызвал ухмылку на тощем лице женщины. Вы то, какого чёрта живые? Или — нет?

— Нет, ну мы тоже очень рады тебя видеть, — Теодор громко ухнул, словно заправская сова. — А ты почему здесь? Из-за денег?

— Угу. Точно. Сделали, блин, предложение, от которого трудно оказаться, — Вобла хрюкнула и понимающе кивнула.

— Жена? — я покачал головой. — Ребёнок?

— Да, дочка, — быстро она фишку сечёт. — А жена здесь, со мной, — тут глаза у обоих полезли на лоб, — в качестве дополнительной страховки. Несколько часов назад повидаться свезло.

— Бог даст — выживет, — в устах рационального Теодора Емельяновича фраза прозвучала как-то необычно. — А эту мерзость ты где сыскал?

«Мерзость», до этих слов прикидывающаяся ветошью, внезапно вскочила на три конечности и подобно какому-то жуткому пауку рванула к стене пещеры. Та, как выяснилось, чернела множеством отверстий, чем-то напоминая швейцарский сыр. И если в некоторые дыры не влезла бы и мышь, то в другие, типа той, куда вполз Лифшиц, запросто вместились бы и трое психопатов.