Кристиан Винд - Нечто из Дарк Маунт [publisher - SelfPub с оптимизированной обложкой]

Когда бак экскаватора был опустошен, рабочие молча отсоединили шланг и тут же метнулись прочь, скрывшись где-то за вереницей припаркованных на обочине автомобилей.

– Приступим, – произнес Фрэнк, вынимая изо рта дымящийся окурок и швыряя его в зияющую черноту. – Советую тебе отойти подальше, Рид.

Следующий десяток минут мы все, сраженные ужасающим зрелищем, развернувшимся под нашими ногами, молча наблюдали за бушующим пламенем.

Любопытство, пересилившее потусторонний ужас, заставило некоторых рабочих заглянуть в охваченную огнем рытвину. Шериф же, напротив, отошел еще дальше, и теперь его силуэт почти полностью скрывался за низким колючим кустарником, которым был усеян весь прилегающий пустырь.

Багровые языки пламени вырывались из ямы, вздымаясь все выше, будто стараясь врезаться своими верхушками-пиками в сырое небо. Едкий черный смог валил во все стороны, и вскоре все вокруг оказалось окутано его непроглядной пеленой.

Однако перед тем, как плотный дым спрятал под собой кошмарную рытвину, улегшись на нее толстым покрывалом, я успел лицезреть предсмертную агонию извивающихся черных тварей. Не в силах выбраться из коварной огненной ловушки, они бились в тошнотворных конвульсиях, в исступлении вонзая друг в друга тонкие белые клыки.

Ощутив подкатывающий к горлу комок, я поспешил прочь, стараясь унять взбесившееся сердцебиение. Поравнявшись с шерифом, я молча обменялся с ним тревожными взглядами, и лишь после этого понял, что Фрэнка нигде нет.

– Миллер, – выкрикнул я, стараясь нащупать зрачками узкий силуэт в дымной завесе. – Миллер, какого черта ты творишь?

Смолянистые облака пепла надежно скрывали за собой не только вырытую яму, но и гигантский экскаватор. И лишь самая верхушка гидравлической стрелы немного торчала наверху как оранжевая метка, робко упираясь в низкие свинцовые тучи.

– Миллер!

Я прикрыл нос ладонью и спешно двинул обратно, пытаясь отыскать детектива в удушающем черном смоге. Однако он совсем не торопился отвечать на мой зов, и вокруг по-прежнему царила гробовая тишина.

– Миллер, твою мать! – прокричал я что есть сил. – Где ты?

Мои глаза нещадно слезились от едких паров, но все же мне показалось, что воздух вокруг стал заметно прозрачнее. Очевидно, топливо в яме прогорело, и теперь оттуда валили не угольные густые клубы, а сочился едва заметный сероватый дымок.

– Я здесь, – донесся откуда-то спереди хрипловатый голос. – Я нашел труп.

Осторожно продвигаясь шаг за шагом и безостановочно утирая катящиеся градом слезы из пекущих до одури глаз, я наконец заметил знакомую фигуру, согнувшуюся прямо над краем дымящегося котлована.

– Как ты можешь дышать этим дерьмом? – я зашелся сухим лающим кашлем. – У меня, кажется, вся глотка прокоптилась насквозь.

Но Фрэнк не стал отвечать. Вместо этого он призывно махнул мне рукой, подзывая к себе.

Послушно двинув в его сторону, я осторожно обогнул яму с безопасной, пологой стороны, и поглядел в сосредоточенное лицо напарника.

Его блестящие темно-каштановые волосы были покрыты слоем пепла, кожа на лице потемнела от налипших хлопьев сажи. Но, казалось, Миллера это совершенно не интересовало – все его внимание было приковано к тому, что он увидел на дне ямы.

– Труп Мэдисон Брайт на удивление хорошо сохранился, Рид, – он кивнул вниз и вытащил из кармана пачку сигарет. – Ее кожа покрыта липкой слизью, в которую превратились сгоревшие черви, однако в целом она выглядит так же хорошо, как и при жизни. Это странно.

Он закурил, задумчиво нахмурившись, а я наконец смог широко распахнуть слезящиеся глаза и заглянуть в развороченное пожаром жерло котлована.

К моему изумлению, Миллер оказался прав. Дно ямы все еще слегка дымилось, однако языков пламени больше нигде не было заметно. В центре глубокой канавы белело тело молодой девушки – такое свежее, что при иных обстоятельствах я бы всерьез решил, будто Мэдисон безмятежно дремлет, утомленная долгой прогулкой.

Ее аккуратное платье в горошек было измазано черной жижей, испортившей изящный узор, однако больше никаких признаков разложения я не обнаружил. Каким-то пугающим, удивительным образом, кожа Мэдисон Брайт сохранила легкий ровный загар и здоровое юное сияние, и даже ее губы, розовато-пунцовые, а не бледно-синие, как у мертвецов, были наполнены жизнью.

И тогда я задал вопрос, ответ на который прекрасно знал сам, но почему-то все равно продолжал в нем сомневаться: