Влад Поляков - Хроники Саббата [СИ]

Жест рукой, и гуль, остававшийся в баре, возник перед нами, как чертик из коробочки.

— Расплатись, мы уходим, — приказал ему Рауль и двинулся по направлению к выходу.

На улице было не в пример более комфортно, чем в душной атмосфере бара, перенасыщенной спиртными парами. Дул свежий ветерок, шурша опавшей листвой, и даже редкие люди не могли нарушить прекрасную картину ночного города. Двое гулей двигались в десятке метров позади нас, стараясь не мешать беседе своим присутствием.

— А ведь красиво, — с некоторым для себя удивлением заметил Рауль.

— Да, — согласился я. — Но вы, как я вижу, недавно в домене. Можете не отрицать, иначе вы бы говорили иначе.

— Почему?

— Потому что город уже умер, теперь это лишь памятник минувших эпох. Возьмем, к примеру, египетские пирамиды — памятник ушедшей цивилизации, ее могуществу. Разве можно сравнить тех, древних египтян, с современными жалкими пародиями на нацию воинов и мудрецов, что создала пирамиды и карты Таро, заложила основы медицины и ритуальной магии. Говорят, что среди Носферату еще остались несколько Сородичей из той эпохи. Если это так, то спросите у них. Как Вы думаете, что они ответят?

Рауль лишь развел руками, показывая, что тут сложно спорить. Тем не менее, он решил уточнить мою позицию:

— Насчет Египта я не могу не согласиться, но все же неправомерно сравнивать его крушение и поражение в войне. Я уверен, что этот город вновь наполнится жизнью, пусть его атмосфера и будет несколько иной.

— Хорошо, если так, но лично я сильно сомневаюсь в таком развитии событий. Представим себе…

Пронзительный женский крик прервал меня на полуслове. Поморщившись от столь неожиданно громкого звука, я продолжил:

— А вот и то, что может послужить доказательством моего предположения. Давайте-ка, Рауль, подойдем поближе к источнику этого громкого крика и посмотрим, чем именно он вызван.

— К чему нам это? — искренне удивился Вентру. — Наверняка там развлекается кто-то из оккупационных войск. Ничего необычного мы не увидим. Впрочем, раз вам так хочется…

Представьте себе, мне действительно захотелось показать чересчур рафинированному Вентру подлинное лицо мертвого города. Ему будет полезно, а то слишком они отстранились от чересчур грубых проявлений жизни людей. Чувство смутного предвидения, уходящее корнями в азы малкавианской магии, что так неожиданно стала мне доступной, говорило о возможной небесполезности моего поступка.

Свернув с относительно освещенной улицы, по которой шли раньше, мы оказались в глухом и темном переулке. Грязь, темнота (для людей, но не для нас), из-под ног с мерзким писком метнулись несколько крыс. И источник шума, который трудно было не заметить — патруль оккупационных войск в количестве трех откормленных рыл. Одного взгляда на их форму было достаточно, что бы понять — перед нами представители «доблестной» заокеанской армии. Э-хе-хе, как на фронтах воевать, так их бьют все кому не лень, а вот в уже побежденной стране они развернулись с размахом.

Чмо болотное… Все трое, потому что они даже не обратили внимания на наше появление всего в двух десятках метров. Перестрелять такой, с позволения сказать, патруль могли даже подростки с пистолетами. Они даже автоматы свои прислонили к стене дома, будучи заняты чрезвычайно важным, по их мнению, делом. Каким? Смесью мародерства с насилием над гражданским лицом. Двое из них прижимали к кирпичной стене дома весьма красивую девушку, а третий деловито срывал с нее одежду. Серьги и цепочку он уже успел сорвать раньше, о чем свидетельствовали как капли крови в ушах девушки, так и выглядывающий из кармана мародера фрагмент золотой цепочки.

Видимо, насильнику хотелось еще и некоего подобия взаимности, поскольку он, вцепившись лапой в волосы своей жертвы, повернул ее голову лицом к себе и впился ей в губы поцелуем. И тут же издал дикий вопль вперемешку с кровавым бульканьем, отшатнувшись от девушки. Из его рта упругими толчками хлестала кровь, а он лишь вопил как резаная свинья, не в силах произнести ни одного внятного слова, девушка же, с искаженный от злобы лицом сплюнула себе под ноги кровавый комок, всего пару секунд назад бывший языком безостановочно орущего ублюдка.

И сразу же получила размашистый удар в живот от одного из державших ее. Второй, третий… Потом, упавшую на грязную мостовую, ее стали пинать коваными армейскими сапогами. Жалко девчонку, забьют до смерти. Или сначала все же трахнут во все пригодные места, а потом все равно убьют. И ладно бы обычную дуреху, но эта, способная до конца сопротивляться в самой что ни на есть безнадежной ситуации, не заслуживает столь жалкой смерти.