Влад Поляков - Хроники Саббата [СИ]

— Вам не поверят, — попытался отвертеться анарх. — Это не доказательство.

От такой наивной реплики расхохоталась даже Марлен, обычно не любящая демонстрировать эмоции перед посторонними. Доказательства! Это надо же такое сказать.

— Родной мой, ты явно нас с кем-то другим перепутал. Мы тебе не государственная судебная система, нет у нас ни адвокатов, ни прокуроров, да и не нужны они нам. Если у кого и возникнут вопросы, куда исчез Оноре, так достаточно будет показать вот эти бумажки, скрепив их своим словом. Слово, данное настоящим Сородичем, крепче любых доказательств.

— Пусть он своему адвокату позвонит, — скалил клыки Драг. — Адвокаты тоже полезные бывают. Марлен, хочешь кровушки адвокатской попробовать? Ну не хочешь и ладно, тогда я и сам как-нибудь. Так что, поборник судебной системы, будешь адвокатам звонить?

Судя по совсем потерянному выражению лица, звонить он точно никому не собирался. Выхода у него не было, разве что попытаться броситься на нас. Но такой выход не для подобных ему иуд, что-то не слышал я о предателях, героически павших на поле боя — нет таких, не было и вряд ли появятся. Уверен на все двести процентов, что он сейчас начнет юлить, торговаться и выклянчивать для себя наиболее благоприятные условия. Если мозги в голове еще какие-то остались, то попытается взять с меня слово относительно неприкосновенности своего организма.

— А если договоримся? — сверкнули хитрые глазки анарха. — Я ведь и на вас могу работать, полезным окажусь… Зачем меня убивать?

— Подумаем, а там возможно и договоримся, — неопределенно ответил я. — Ты нам сначала все подробно расскажешь, покажешь и объяснишь. Выясним твою, так сказать, ценность для Саббата.

— Расскажу, покажу, но обещайте, что о моих… деловых знакомствах никто не узнает.

— Да не трясись ты как желе на вилке, — скривился Драг. — Никто о тебе ничего не узнает, слово даем.

Услышав это, Оноре сразу заметно приободрился и теперь был пригоден для относительно продуктивной беседы. Он сразу почувствовал себя в безопасности, не обратив внимания на тот нюанс, что данное слово гарантировало всего лишь сохранение тайны его предательства, но никак не собственную безопасность.

— Сейчас ты будешь тщательно и подробно записывать все свои контакты с церковниками, изложишь всю переданную тобой информацию, да и вообще те сведения, что могут быть нам полезны. Но сначала ты ответишь еще на один вопрос, — резко удлинившиеся когти на моей левой руке провели кровавые полосы на угодливо улыбающемся лице предателя. — Есть у тебя возможность выходить на связь со своими нанимателями?

— Да, как же иначе. Я звоню, потом иду, куда прикажут, там и говорим.

— Вот и чудненько… Следующей ночью, ближе к рассвету, позвонишь в наш особняк из телефона-автомата, причем не из того, что рядом с вашим баром. Я скажу, что ты должен будешь передать своим церковным приятелям. И запомни, что малейшее неисполнение приказа для тебя будет равносильно медленной и мучительной смерти. Ах да, — прищелкнул я пальцами. — Информация будет очень важной, поэтому святоши не оставят без внимания твое участие в этом деле. Гарантирую. Сейчас же я посижу в зале, музыку послушаю, шоу посмотрю, ну а ты в это время займешься творчеством, перенося на бумагу все нужное и важное, что хранится в твоей голове.

— И не стоит пытаться звать на помощь, — добавил Драг. — Нет, пожалуй я останусь тут, понаблюдаю за твоим хорошим поведением.

— Сиди, коли охота… Все равно зря время потеряешь, Воислав и Зоран за дверью и никак не допустят неожиданных эксцессов.

Марлен умничка, она не стала задерживаться в комнате ни секунды дольше необходимого. Впрочем, тут скорее всего сыграла свою роль брезгливость аристократки к представителю городского дна, но результат от этого не изменился.

В кой-то век выпала такая ситуация: посидеть у стриптиз баре с очаровательной девушкой, причем принадлежащей к нашему кругу. Красота, да и только! Только у этой самой девушки настроение не то чтобы совсем паршивое, но и далеко не радужное. Интересно, по какой такой причине?

— Почему столь меланхоличный вид, цветок ночи?

— Противно все это, — непроизвольно дернулась Марлен. — Я понимаю Салюбри, прочие ренегаты, но этот… Готов продать всех и каждого, ни совести, ни принципов. У Олега хоть были какие-то принципы, пусть и совершенно отличные. Мерзко на душе.

— Такова наша жизнь. В ней нет места прекрасным мечтаниям и иллюзорным картинам, зато реальность предстает такой, какая она есть на самом деле, без малейших прикрас. Не думай, что абсолютно все Сородичи достойны уважения, есть среди них и такие, от которых возникает чувство брезгливости и омерзения. Просто среди нас подобных гораздо меньше, чем среди людей, которыми мы когда-то были. Только и всего, не больше, но и не меньше…