Джон Пассарелла - Ночной кошмар [litres]

Даффорд едва успел перевести дыхание, когда паук опустился на все восемь ног и начал обходить столб. Харви попятился, а потом развернулся и припустил со всех ног, пытаясь по пути найти что-нибудь для защиты и надеясь увидеть узкий проход между домами. Наконец он заметил стоявший перед кабинетом ортодонта синий, тронутый ржавчиной «Форд». Повязанная на дверь белая тряпица указывала, что машина не на ходу и ждет эвакуатора или, возможно, водителя с бензином или запчастями. Харви отчаянно дернул пассажирскую дверцу. К несчастью, она оказалась заперта. Он перебежал на другую сторону и попытался открыть дверь со стороны водителя – тоже заперто. Нырнув за кузов, Даффорд прислушался, удивляясь тому, как тихо двигается тарантул, несмотря на свои необъятные размеры. Опустившись на четвереньки, он заглянул под машину, пытаясь отследить движения паука. За ней переступали толстые мохнатые конечности, но Даффорд насчитал их подозрительно мало. Лишь несколько упирались в землю, в то время как остальные молниеносно взметнулись вверх. Автомобиль скрипнул изношенными амортизаторами, и на убежище Даффорда упала большая тень. Он запоздало перевернулся на спину и посмотрел наверх: над его головой нависли ногощупальца, клыки полосовали воздух, и с них начал капать яд, пока тварь пыталась выудить Даффорда из его укрытия.

Когда сначала одна нога, а затем и вторая опустились возле «Форда» со стороны водителя, Даффорд закатился под автомобиль. Пока тарантул искал его со стороны водителя, Даффорд дважды перевернулся и выкатился с пассажирской стороны. Вскочив на усталые ноги, он помчался в том направлении, откуда прибежал. За его спиной амортизаторы машины застонали под весом чудовищного паука. Даффорд попытался выкинуть этот звук из головы и сосредоточиться на том, чтобы убраться поскорее ко всем чертям отсюда. Его почти складывало пополам от напряжения, собственное дыхание грохотало в ушах, шаги выходили неровными, зато он почти выбрался на открытое пространство. Если получится добежать до Белл-стрит, можно поймать машину, а еще лучше полицейский автомобиль. Можно найти не закрывшийся еще магазин, или ночной клуб, или бар и спрятаться там. Паук слишком огромен, чтобы протиснуться в дверь, но не настолько велик, чтобы пробить стену. По крайней мере, Даффорд на это надеялся. Если сила твари соответствует ее размерам…

Даффорд оглянулся и чуть не заорал от ужаса.

Тарантул подобрался так близко, что Даффорд мог различить отдельные волоски на покачивающихся ногощупальцах. Передние конечности двигались очень быстро, картинка перед глазами размывалась, ноги паука топали буквально в паре метров от Харви. Расстояние продолжало сокращаться. Впереди Даффорд уже видел Белл-стрит. По дороге промчался белый грузовой автофургон, и мужчина не успел даже поднять руку, чтобы привлечь внимание водителя. Но эта мимолетная встреча обнадежила его…

Он споткнулся: подошва правой кроссовки прилипла к асфальту, будто он наступил в глубокую грязь. Он дернул ногой, кроссовка соскользнула со ступни. Потом увязла и левая нога. Опять дернувшись, он потерял и вторую кроссовку, а правая нога тем временем погрузилась глубже. Непостижимым образом он провалился в ставший мягким и зыбким асфальт – сначала по колено, потом почти по пояс, а затем асфальт снова стал твердым, и Даффорд очутился в ловушке. Он молотил кулаками по тротуару, пока не разбил их в кровь, извивался и стонал. Затем он увидел, что тарантул нависает над ним, угрожающе приподняв передние ноги, и медленно опускающаяся головогрудь напомнила Даффорду крышку гроба. Какой-то миг он надеялся – мысленно взмолившись – что тарантул потеряет к нему интерес и уберется. На пару секунд все стало тихо, и в этой тишине по Белл-стрит проехала еще одна машина, а потом послышалось зловещее шуршание ногощупалец. Даффорд набрал в грудь воздуху и заорал:

– На помощь!

Мелькнули хелицеры, и полые клыки вонзились Даффорду в спину, словно пара разделочных ножей. Обжигающая боль пронзила тело. Даффорд забился в судорогах – то ли от шока, то ли от боли, то ли от действия яда. Ногощупальца обхватили его, царапая кожу жесткими ворсинками, и попытались подтащить к зубам, но тело Харви увязло слишком крепко.

Тогда тарантул придавил Даффорда и начал водить по его коже щупами. Липкая жидкость обволокла шею и спину в тех местах, где была разорвана футболка. Она впиталась в раны, в проколы от клыков и прожигала похлеще спирта. Как будто Даффорда облили бензином и подожгли. Плоть зашипела и пошла пузырями, нервы горели, словно в огне, под веками ярко полыхнуло нестерпимо белым от резкой боли. Тарантул снова навалился на Даффорда – он уже его пожирал. В ушах звучало громкое хлюпанье: это паук втягивал ртом-соломинкой его разжиженную плоть. Потом хелицеры прижались к лицу и горлу. Микровселенную Даффорда захлестнуло еще одной волной ослепительной боли. Он попытался закричать, но левой щеки уже не было, на ее месте в зияющей дыре обнажились зубы, так что из горящего горла вырвалось только перепуганное шипение. Спустя несколько мгновений растворилось левое веко, из-под него вытекло потемневшее глазное яблоко. Когда к Даффорду снова потянулись хелицеры, он вскинул руки, силясь оттолкнуть их, но и руки тоже оказались в липких пищеварительных соках. Оставшимся глазом он видел, как с пальцев, ладоней и предплечий плоть стекает подобно горячему воску. Это длилось недолго: жадный рот хотел больше. Когда руки Даффорда вышли из строя, хелицеры опустились на то, что осталось от его лица, а ногощупальца обхватили его тело.