Эдвард Ли - Крикеры

«Держи голову выше! Ты не пробыл в городе и двух дней, а уже превратился в нытика!»

Он снова попытался сосредоточиться на работе, на наблюдении.

И на Наттере.

Насколько хорошо парень сохранился за последнее десятилетие?

Фил видел его всего несколько раз в жизни, и это было давно. Должно быть, сейчас он стал ещё уродливее, чем был раньше. Наттер был чистокровным крикером, но, несмотря на физические уродства, он говорил очень чётко и был очень умным.

«Машина Наттера сейчас здесь?»

И был ли он сам в этот момент в «Сумасшедшем Салли»? Фил должен был подумать об этом раньше, но не стал. Время близилось к двум часам, машины на стоянке начали разъезжаться.

«Господи, — подумал Фил. — Надо было хотя бы спросить Маллинза, водит ли Наттер всё ту же машину?»

Всё больше местных, спотыкаясь, выходили из клуба, бормотали что-то и уезжали.

— Чувак, задняя комната это что-то, да? — заметил один ужасно большой деревенщина, отхаркивая табачный сок.

Его спутник, ещё более крупный, завопил как бешеный.

— Чувак, эти цыпочки меня раззадорили, — ответил он. — Мы будем возвращаться сюда каждую ночь!

«Пожалуйста, не надо», — подумал Фил.

Они были просто деревенскими пьяницами, а не наркоторговцами. И что они сказали? Что-то насчёт задней комнаты?

«Я не помню никакой задней комнаты, — подумал Фил. — Они, должно быть, расширили место».

Затем…

Началось.

Фил насторожился и поднял свой бинокль. Теперь на стоянке осталось всего несколько машин: пара пикапов (один из которых выглядел абсолютно древним) и полностью отремонтированный Chrysler Imperial 63-ого года, жуткого тёмно-красного цвета.

А затем из главного входа здания появилась фигура.

«Вот он», — понял Фил.

Отрицать личность было невозможно. Такие лица не забываются, и Фил даже вздрогнул, когда сфокусировал свой взгляд в бинокль. Нечеловечески высокий и худой… Коди Наттер вышел на стоянку, одетый в джинсы, вышитую рубашку на пуговицах и чёрную спортивную куртку.

«Этот ублюдок, должно быть, тратит целое состояние на одежду, сшитую на заказ», — подумал Фил.

Такой размер одежды найти было почти невозможно. Нити седины казались паутиной инея в чёрных до плеч волосах мужчины. Конечно, у всех крикеров были чёрные волосы и красные глаза, радужки, красные, как артериальная кровь, которые на мгновение вспыхнули, когда Фил прищурился в бинокль. Затем по его спине снова пробежала дрожь, как от вереницы пауков, когда он впервые внимательно и пристально посмотрел в лицо Коди Наттеру…

Оно выглядело потрескавшимся и искривлённым; восковая кожа обтягивала тыкву, которая была его головой; Фил мог поклясться, что действительно видит каждую вену под его тонкой кожей.

Губы, такие узкие, что их едва можно было различить, образовывали рот, похожий на нож, вонзённый в мясо; из впалой нижней челюсти торчали неровные зубы. Одна большая мочка уха висела на дюйм ниже другой и, казалось, отвисала так, что напоминала Филу моллюска в мягкой скорлупе. Несколько морщин пересекали увеличенный лоб, глубокие, как выемки, сделанные деревянным долотом, и, наконец, по четыре пальца на каждой руке Коди Наттера завершали образ.

«Господи, что за уродец?!» — заметил Фил.

Мимо прошествовала пара наглых блондинок в коротких юбках, татуировках и с избытком косметики. Стриптизёрши. Каждая из них, казалось, пожелала Наттеру спокойной ночи, но тот не ответил. Вместо этого он стоял у входа, словно в тревожном ожидании.

«Кого он ждал?»

Потом вышел ещё один крикер, хромая и направляясь к одному из пикапов; лоб у него был перекошенный и в ужасных наростах. А затем…

Фил увеличил изображение.

Три женщины вышли, опустив головы и проходя мимо Коди Наттера. Они были одеты так же, как и блондинки: в ярких юбках и блестящих блузках, так плотно облегающих грудь, что Фил удивился, как пуговицы со стразами не отлетели. У всех были прямые иссиня-чёрные волосы, блестящие, как масло, и красные глаза.

«Крикеры», — понял Фил.

Осознание этого стало более весомым, когда он распознал больше характерных черт, указывающих на то, что это были именно они: уродливые головы, неровные конечности, странно тонкие губы. Под кожей виднелись синие прожилки, такие тонкие, что их можно было принять за паутину. У одной женщины были явные нарушения в походке, в то время как другая, казалось, имела два локтя на одной руке. Наттер остановил третью, заговорив с ней; её алые глаза были прикованы к земле. Во время этого разговора Фил заметил, что её рот был таким крошечным, что это был вовсе не рот, а нечто похожее на прокол.