Наталья Тимошенко - Игра с огнем

— Да, я обещаю. Заберем Яну, и все уедем отсюда. Уедем к морю. Навсегда.

Она молча смотрела на него, и в ее глазах Максим видел то, что заставляло его продолжать:

— У нас будет маленький домик на самом берегу, чтобы ты могла плавать, сколько захочешь. Ты больше не останешься наедине с огнем, я тебе обещаю, слышишь?

— Значит, ты все знаешь? — только и спросила она.

— Я знаю даже больше, чем ты думаешь.

— И тебе все равно? Все равно, что я уродка?

— Ты не уродка, Элиза, — Максим улыбнулся. — И ты ни в чем не виновата.

Внезапная мысль словно ударила его током. Кристина говорила, что после смерти хозяйки остальные получают ее силу поровну. Вода, Жизнь, Земля и Воздух мертвы, и их силы распределились между оставшимися хозяйками Смерти и Огня. У Элизы сейчас есть не только огонь, но и половина воды!

— Элиза, — позвал он и попытался протянуть к ней руку, но ладонь не пролезла через узкую щель. — Дай мне руку.

Она потянулась к нему сама. У нее это получилось лучше: ее ладонь была заметно у́же. Она не смогла просунуть руку далеко, но Максим дотянулся до самых кончиков ее пальцев. Теперь он почти не видел ее лица, но мог успокаивающе гладить обжигающе-горячие пальцы, пытаясь вселить в нее уверенность.

— Послушай меня. Из всех хозяек основ остались только две: ты и Кристина. Вы поделили силы остальных поровну. Поэтому она и хочет убить тебя: пока ты жива, она не может забрать всю силу. У тебя сейчас есть по половине от каждой основы. Половина от Воды, понимаешь? Да, Огонь сильнее, потому что ты единственная его обладательница, но в тебе есть много Воды. Внутри тебя не только огонь, но и вода. Ты можешь воспользоваться ею.

— Я не чувствую ее, — огорченно ответила Элиза.

— Ты просто не знаешь, как ее чувствовать. Вспомни, как чувствуешь огонь. Ведь его ты представляешь? Представь воду. Она внутри тебя, я точно знаю.

Наверное, услышь он себя со стороны, подумал бы, что это слова сумасшедшего. Все, что происходило в этом городе последнюю неделю, не могло быть правдой. Но оно было. А значит, в его словах тоже может быть правда.

Минута сменяла минуту, а ничего не происходило. Пальцы Элизы оставались горячими, бетонный пол под ним тоже нагрелся, но Максим не обращал внимания. Даже если на его собственном теле останутся ожоги, он не встанет с этого пола. Никакая сила не сможет поднять его, пока Элиза там, внизу, доверчиво слушает его голос и не отнимает руку.

Нужно было убить Кристину. Выстрелить не в плечо, а в голову, как и собирался. Тогда сейчас у Элизы была бы не половина силы Воды, а вся. Тогда она справилась бы. Права была Кристина, он трус. Не смог не только отомстить за Элизу, не смог даже спасти ее. Она ничего не может сделать сейчас, потому что он не нашел в себе смелости нажать на спусковой крючок, не выстрелил. По крайней мере, куда следовало. Он подвел ее так же, как когда-то подвел своего сына. Все, что он теперь может, — оставаться с ней до конца, гладить ее пальцы и обещать несбыточное.

Первая холодна капля, упавшая на щеку, заставила Максима вздрогнуть. Он замолчал, не сразу понимая, что произошло. Вторая скатилась по лбу, задержалась на кончике носа и сорвалась вниз. Максим поднял голову и успел увидеть нечто огромное, шумное, летящее сверху сплошной стеной.

Дождь начался резко и сразу набрал силу настоящего тропического ливня. Вода лилась нескончаемым потоком, разбивалась о бетонный пол, превращалась в огромные пузыри, которые тут же лопались, придавленные новой порцией воды. Пальцы Элизы выскользнули из его руки, но теперь он не мог разглядеть ее лицо.

Резво вскочив на ноги, Максим бросился к выходу, туда, где пожарные, а теперь и дождь, боролись с огнем. Резкий порыв ветра едва не отбросил его назад, с трудом удалось удержаться за стену. За сплошной пеленой дождя он не видел ни пожарных, ни огня, и лишь подобравшись ближе, разглядел, как ураганные порывы ветра загоняют потоки воды в подвал, делают то, что было не под силу людям: гасят огонь.

Не обращая внимания на предостерегающие крики парней, Максим бросился следом. Огня в поле видимости уже не было, о нем напоминали только черные, обугленные стены да сильный жар, с которым пока не могла справиться прохлада осеннего ливня.

Максим бежал по коридору, то и дело падая под порывами ветра и потоками воды, которая уже доходила ему до пояса и продолжала прибывать. Огня не было нигде, вплоть до тяжелой двери, запертой за огромный засов. Ему пришлось приложить определенные усилия, чтобы отодвинуть его. Повезло, что дверь открывалась внутрь.