Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

Вдруг из ниоткуда у ног хранителей возник огромный черный кот, и его круглые, как блюдца, желтые глаза сверкнули двумя молниями. Когда глаза товарищей опять обрели способность видеть, между ними и полукругом мертвецов стояли такие же мерцающие силуэты с хорошо видными распущенными волосами. Солоха и ее боевые подруги опять оказались в нужное время в нужном месте, как тогда на Банковой. Хранители почувствовали, как надвигающейся на них неотвратимой силе противостала такая же неотвратимая мощь.

Восемь конотопских призраков стояли напротив тринадцати каменецких привидений, готовые сразиться в безмолвном бою. Бешеный Ярема, осклабясь, выстрелил в лоб Максиму, и стоявшая перед ним фигура, очень похожая на Солоху, поймала пулю выброшенной вверх рукой и дважды крутнулась на месте, гася ее скорость. Тринадцать палашей беззвучно рассекли воздух и уткнулись в частокол из восьми казацких сабель, отбросивших их в разные стороны.

В портретном зале начался молчаливый бой, и Диоген уже тянул остолбеневшего от апокалипсической картины Максима в сторону. Очнувшись, историк схватил недвижных друзей за плечи и, шатаясь, повел их к лестнице вслед за котом, который вдруг оказался сзади, прикрывая их спины. Уже спускаясь по ступеням, Максим оглянулся, увидел, как бледные молнии молча кромсают сводчатый зал, распадаясь на потухающие осколки, тут же получил болезненный толчок от Диогена и едва не покатился вниз, с трудом удержанный пришедшими в себя друзьями. Оба монаха вывели хранителей наружу, и они без сил повалились на холодные камни, глядя, как мертвенно-бледные отблески бьются в окнах прямо у их ног, и не было им ни конца ни края. Через миллион лет раздался звон разбитого стекла, и осколки очень медленно падали на совсем близкую землю. В проемах окон, одно из которых вылетело через решетку вместе с рамой, стало темно.

Поднятые такими же взбудораженными монахами, хранители молча стояли у входа в подвал и ждали. Никто не знал, кто победил в ужасной схватке призраков, но, наконец, в проеме двери появилась шатающаяся Солоха, держа на руках Диогена с бессильно откинутой головой, а за ней с трудом выходили на белый свет конотопские ведьмы, живые, но измученные до предела. Максим, который с трудом держался на ногах, бережно помог Солохе положить друга, принявшего на себя страшный удар неведомого в спину хранителей, на стоящий у боевого входа музейный воз. Все колдуньи тут же склонились над Диогеном и хором произнесли какое-то сложное заклинание, от которого только что выглянувшая из облаков луна тут же опять ускользнула обратно. Черный кот пошевелился, попытался мяукнуть, но только захрипел. Голова его поднялась и бессильно упала, но было видно, что он приходит в себя, и вместе с ним возвращались в этот мир диканьские колдуньи. Рассвет осветил небо за Денной башней, и было почти шесть часов утра вторника, 13 апреля. Что и говорить, этой мрачной ночью чертова дюжина полностью оправдала свою нервную репутацию.

– Радар! – произнес непослушными губами Максим, и двужильный легат, сделав знак обоим монахам, тут же скрылся с ними в подземелье. Ведьмы ломаным рядком сидели на старой широкой лавке, глубоко дышали, опершись спинами на крепостную стену, и молча по очереди пили воду из большой плетеной бутылки, пахнувшей чем-то резким. Историк смотрел на них и прекрасно понимал, кто мог послать на хранителей этих мерцающих монстров. В голове шумело меньше, и Максим с Орной вошли в подземелье продолжить начатое дело.

Дьявольская станция радиоэлектронной борьбы, которая через несколько часов должна была обрушиться на Украину, находилась в нижнем подземелье и не производила гнетущего впечатления. Панели на стойках, сенсорные экраны, пульты, широкие вертикальные решетки, собранные в замкнутый контур, с которыми разбирался брат Винцент, выглядели мирно и по-домашнему, напоминая dance караоке.

Посмотрев на груду деталей, которые имели такую огромную силу, историк и его румынка поднялись в портретный зал, где ничего не напоминало о недавнем бое. Орна приладила к обоим компьютерам свои шпионские штучки, показала Максиму победный жест, подождала, пока на них скачалось все, что было на дисках и памяти, и аккуратно спрятала флеш-карты стоимостью в миллиард в нагрудные карманы.

Максим подошел к стене и посмотрел на портреты, сейчас безжизненные и неопасные. Бешеный Ярема смотрел на историка как ни в чем не бывало и не пытался его застрелить. «Завод закончился», – подумал Максим, попытался представить себе того, кто спустил их с цепи, содрогнулся и оглянулся на Орну, исследовавшую содержание столов и шкафов, и великолепная румынка, как всегда, ощутила его взгляд. Историк перевел взгляд на портрет своего врага, который вдруг скривился в злорадной ухмылке, и понял, что у брата Винцента случилась беда, с которой хранителям придется справляться самим.