Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

За богато накрытым столом вовсю гулял новоиспеченный председатель Области Восточных Карпат, заглушая янтарной горилкой страх перед будущим. Когда ладные парни в камуфляже с автоматами встали за спинами новоявленных сепаратистов, за столом воцарилась мертвая тишина, и только вилки с кусочками озерной осетрины и домашней буженины одна за одной падали из рук на заляпанную скатерть, хорошо видные всей стране в прямом эфире, который вели люди брата Винцента из RTF.

Четко и громко Богдан Бульба объявил администрацию Закарпатья арестованной за измену родине, и полный стакан водки выпал из руки сильно подвыпившего полицейского генерала. Пока перепуганные интриганы сдавали смартфоны, предъявляли на камеру документы и просовывали руки в кольцах в наручники, Сотник и историк, к которым черной тенью присоединился Диоген, в кабинете губернатора по очереди допрашивали бывшего главу Закарпатья, мэра Ужгорода и полицейского генерала. Умели задавать вопросы и получать ответы эти потомки казацких героев, да еще с помощью ковыряющегося в мозгах изменников кота пани Солохи. Когда через несколько минут всю группу предателей выводили из здания, от троих из них уже непотребно смердело.

Процессию заметили на площади, которая мгновенно затихла вместе с гуртом музык, завзято спивавших очередную песню. Сотник вывел предателей на ярко освещенную сцену, и тут же лучи прожекторов отразились на никеле их наручников. Богдан заговорил, и микрофон разносил его слова по всей площади, на которой заметно прибавилось народа:

– Эти руководители Закарпатья, дававшие присягу на верность Украине, нарушили ее и предали нашу любимую родину. Разговаривать с ними не нужно, их надо карать. Мы отведем их в тюрьму, и я очень советую Треугольнику, назначающему продажную сволочь на высшие государственные посты, к утру прислать в Ужгород нового губернатора и следственную группу. Нэ трэба оставлять такой державный злочин без кары, даже если они действовали по вашему приказу.

До прибытия госкомиссии из Киева власть в Ужгороде будет у нашего штаба по проведению референдума, который здесь, на площади, вон – на ступеньках, формирует группы для патрулирования Ужгорода. Я, Богдан Бульба, говорю всем, что этой ночью в городе никто не будет грабить и разбойничать, как это было в Киеве в январе 2014 года, когда волоцюги всех мастей по команде Банковой жгли легковые автомобили и устраивали погромы.

Я прошу командира Ужгородской механизированной бригады, если понадобится, оказать моему штабу необходимую помощь по защите граждан и, если потребуется, ввести в город военные патрули. Я также хочу сказать, что негоже гражданам Украины присутствовать на концерте, устроенном государственными преступниками в честь того, что они вонзили нож в спину своей родине. Древние римляне требовали хлеба и зрелищ, и мы хорошо знаем, как плохо они закончили.

Я требую от Треугольника выяснить, кто заказал закарпатский мятеж. Помните, Богдан Хмельницкий говорил врагам: «Кто тронет Украину пальцем – того я трону саблей!» Мы, потомки героев, говорим: у нас еще есть порох в пороховницах и не затупились еще казацкие сабли!

Изменников посадили в автобус, отвезли в девятый изолятор, и это зрелище в прямом эфире по всему миру смотрели более тридцати миллионов человек. Сдав их под камеру, машины с переяславским десантом растворились в черной ночи. По дороге к аэродрому их нагнал военный джип, в который ненадолго пересел Сотник поговорить с ужгородским комбригом, и историк порадовался за своего друга, имевшего такие связи в армии, которая и в Ужгороде была за народ.

В девять часов вечера три вертолета с переяславцами, сделавшими свое благородное дело, поднялись в черное небо и взяли курс на север, чтобы у Нижних ворот повернуть на восток.

Орна готовила материалы о рейде Богдана Бульбы в Карпаты для брата Винцента и дальнейшего распространения их орденом по всему миру, Олеся ей помогала, а Диоген свернулся клубком с ними рядом. Максим, не стараясь перекричать шум винтов, на ухо рассказывал Богдану о специальной операции молодой Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, проведенной летом 1918 года.

Сменившая натворившую много бед Февральскую революцию Великая Октябрьская была хорошо встречена трудящимся народом, поддержавшим главные лозунги большевиков «Долой войну», «Мир – народам», «Земля – крестьянам» и «Заводы – рабочим». Однако стадо у трона не теряло времени даром. Пока многочисленные контрреволюционеры развязывали гражданскую войну, восстали десятки губерний по всей стране, решившие разделить Россию на удельные княжества с собственными кормушками. Мятежи подняли совсем не граждане, а бывшее губернское начальство, которое наконец потеряло свои колоссальные доходы, отбираемые у миллионов подданных до 1917 года.