Александр Андреев - Переведи меня через Майдан

Друзья подробно обсудили свое путешествие за рушником в недалекий Меджибож, возвращаться из которого пришлось через Бухарест. Выслушав товарищей, Богдан сказал, что о том, что Хонда с хранителями четыре дня назад выехала из города, откуда они исчезли, помогли узнать сотни людей, скрыть их отсутствие практически было невозможно, а значит, это надо просто учитывать при дальнейших операциях. Что касается передвижения по рекам и морям, то Сотник уже подготовил на переяславском причале небольшой скоростной катер, который хранители могут использовать в любое время дня и ночи.

Орна сообщила, что завтра вечером в Диканьку, а затем в Переяслав должен прилететь брат Винцент, чтобы забрать пергамент с текстом, с таким трудом добытым из глубин XVII века. Максим посоветовался с Богданом и попросил Орну передать ее начальнику, чтобы он подумал о создании АВЦ – антивоенного центра, как решили назвать центр по созданию пси-оружия, – в збаражском бернардинском монастыре, подходившим для этого во всех отношениях. Естественная реконструкция костела XVII века скроет все следы устройства АВЦ.

Вокруг Переяслава, жизнь которого шла своим казацким чередом, все было спокойно, и только дроны Треугольника периодически пытались нарушить периметр обороны города. Штабы КР по проведению Референдума успешно работали во всех областях и половине районных центров страны, и люди валили в них валом, помогая и защищая. В СМИ с обеих сторон шла яростная перепалка. Люди, увидев, что у них появился настоящий народный вождь со своим городом и войском, начали вести себя по-другому, и это было плохая новость для Треугольника.

Попытки завести уголовные дела на руководителей штабов остались только на бумаге, поскольку задержать их не дали. На сайте КР и во всех социальных сетях появились списки инициировавших незаконное преследование прокуроров и полицейских, с которыми перестали здороваться. Местные продажные власти были предупреждены, что в случае поджогов и погромов штабов Референдума огонь и разгром тут же перекинутся на их дворцы. Впервые получив достойный отпор, хозяева жизни притихли, замолчали в тряпочки и стали ждать у моря погоды. Все украинцы прекрасно знали, кто, где, когда, зачем и сколько заносил начальникам всех мастей. Областные и районные власти, оказавшиеся на распутье, понимали, чем может закончиться противостояние Переяслава и Киева, и не делали резких движений. Все держалось на Богдане Бульбе и его побратимах, и все висело на волоске, и слава богу, что его подвесил не Треугольник, а Тот, до которого ему не дотянуться даже своими длинными загребущими руками.

Треугольник, грубо вравший отовсюду о Сотнике и его Казацкой республике, явно проигрывал развязанную им информационную драку, туда ему и дорога. Богдан сказал, что штаб ждет, что он вот-вот перейдет к активным действиям, и активно к этому готовится. На все выпады Треугольника штаб КР всегда отвечал правдой, против которой не попрешь, и насмешкой, переходящей в хохот, используя очень эффективный прием заслуженного выставления противника в смешном свете. Над властями, которых совсем недавно боялись из-за заводимых налево и направо уголовных дел на неугодных, теперь смеялись по всей Украине. Максим тут же ответил, что смех над властью является для нее предзнаменованием, которого не купишь.

Усталые Орна и Максим попрощались с такими же Олесей и Богданом, которые уехали к себе на Замковую. Устроив накормленного Диогена на теплой лежанке в кассе музея, хранители пошли в свою уютную комнату. Перед рассветом им опять приснился Черный Грифон, проваливший историка и румынку в прошлое. В дыму пожара переодетые в казаков шляхтичи жгли беззащитное украинское село, от картин этого кошмара кровь стыла в жилах и превращалась в лед.

Утром проснувшийся Максим сразу же позвонил Богдану, чтобы рассказать об очередном предупреждении, но было уже поздно. ТВ и СМИ Треугольника с дымом из обоих ушей орали о том, что банды Сотника штурмуют Киев. Было раннее утро вторника, 30 марта.

Картины с Банковой, Грушевского и Институтской улиц были однотипны. Орущая толпа молодиков с выпученными глазами и тупыми, как мангалы, лицами в камуфляжах, похожих на зеленый камуфляж Сотника и его побратимов, как тараканы лезли на двери Кабинета Министров, Администрации Президента и Самой Верхней Рады, били в окнах стекла и жгли автомобильные покрышки. Из громкоговорителей раздавались вопли о банде, которую надо геть, крики славы Сотнику и Переяславу, призывы сжечь эти гнилые гнезда бандитской власти в пепел и обратить в прах. В самом центре Киева в рассветное небо поднимались клубы черного дыма, видные даже на Троещине.