Катажина Береника Мищук - Я, ангелица [litres]

Гавриил вздохнул. Видимо, он наконец принял решение.

– Азазель… – начал он.

Дьявол вскочил на ноги.

– Я ничего не сделал, – быстро сказал он. – А если и делал, то только для того, чтобы помочь. В конечном счете я ведь в плюсе… правда?

– Азазель. – Архангел, казалось, не слышал его болтовни. – Ты получил ангельское гражданство сроком на семьдесят семь лет. Его у тебя не отнимут. За помощь Виктории и Петру с тебя снимаются обвинения в проникновении на закрытую территорию Озера Времени, и ты будешь освобожден из ангельской тюрьмы.

По Залу Суда пробежал шелест голосов. Клеопатра недовольно надула губы. Она была уверена, что Азазеля отправят в Ад.

– А как же вечное ангельское гражданство, которого я пытался добиться? – спросил Азазель.

– В связи с твоими махинациями и помощью Виктории и Петру в нарушении ангельских законов ты его не получишь. Когда минет семьдесят семь лет, тебя попросят покинуть Аркадию и вернуться в Ад. – Гавриил весело улыбнулся, словно почувствовал от этого облегчение.

Наверняка почувствовал. Зато Сатана… он выглядел так, будто вот-вот расплачется. Ибо что такое семьдесят семь лет спокойствия по сравнению с вечностью в компании Азазеля, постоянно строившего планы по захвату власти?

Клеопатра радостно улыбнулась. Ее все устраивало. Следующие несколько десятков лет она намеревалась провести с Наполеоном, который ввел ее в общество французской аристократии. А потом? Кто знает? Людовик XIV, король-солнце, вовсе не был таким уродливым.

А когда Азазель вернется в Ад… Ох, уж она ему покажет, где его место. Этот лживый негодяй месяц не выйдет из спальни. Взгляд царицы затуманился, ее губы растянулись в блаженной улыбке. А может, два месяца?

– Клео, что случилось? – из упоительных раздумий ее вырвал чуть визгливый голос Наполеона.

– Э-э-э, нет, ничего, – быстро ответила она и принялась обмахиваться руками, чтобы прогнать со щек румянец.

Тем временем Архангел приказал Моронию подняться со своего места.

– До сих пор я был к тебе милостив, – объявил он ему. – Я простил тебе создание Церкви и то, что ты вел людей по неправильному пути. Я закрывал глаза на твои интриги. На этот раз чаша моего терпения переполнилась.

– Но как это? – запротестовал ангел. – Я же ничего такого не сделал. Я действовал только в защиту Рая. Я защищал его от нее. – Он указал на меня пальцем.

– Как в твоем распоряжении оказалась енохианская рукопись? – спросил Гавриил. – Откуда ты узнал про ключи?

Мороний молчал и не собирался отвечать. Я почувствовала, как меня всю пробрал страх. Он еще не сказал своего последнего слова. У меня было ощущение, что у него в рукаве припрятано еще много идей, как стать Богом.

– Хорошо, – подытожил его молчание Архангел. – Я приговариваю тебя к семи тысячам лет заключения в ангельской тюрьме.

Азазель нагнулся к Белету и в полном восторге поднял вверх большие пальцы. Кажется, впервые это не он получил высшую меру наказания.

– НЕТ!!! – взревел Мороний и послал в сторону Гавриила сноп голубого света.

Люцифер лениво махнул рукой. Красный луч без труда развеял смертоносный удар ангела. Удивленный Архангел даже не успел среагировать.

– Семь тысяч лет? Гаврюш, ты подумай хорошенько, – фыркнул Сатана. – Может, лучше семьдесят семь тысяч? Смотри, как бросается.

– Нет. – Архангел покачал головой. – Мы милосердны. Семи тысяч лет достаточно.

Дюжина путто, с ангелом во главе, с ожесточенным выражением лица подошли к Моронию. Они схватили его под мышки и вывели из Зала Суда.

– Белет, – обратился Гавриил к дьяволу. – Тебя ждет то же, что и Азазеля. Я не буду принимать во внимание твои отношения с Моронием и отнесусь к тебе так же, как к твоему Адскому другу. По истечении семидесяти семи лет ты должен будешь покинуть Аркадию.

Дьявол покорно кивнул и сел на свое место.

– Петр. – Парень встал. – Сначала я хотел бы извиниться перед тобой за то, что ты в невыгодном свете впервые увидел Рай и ангелов.

Белет тихо выругался себе под нос.

– Я не хочу и не могу тебя наказывать. Ты не принадлежишь ни одному загробному миру, но у меня к тебе просьба. Не посещай Аркадию, пока она не станет местом твоего вечного упокоения. Я понимаю, что силы, которыми ты обладаешь, будут тебя искушать, но постарайся этому противостоять.

Петруша кивнул и облегченно выдохнул. Я тоже обрадовалась. Это решение означало, что со мной тоже не должно было случиться ничего плохого.