Вик Джеймс - Санктуарий [litres]

Возможно, Харпер уговаривала Изабель поделиться новостью о том, что у нее есть способности, но, когда подруга не захотела это сделать, Харпер привела ее в мастерскую Фенн и достала гримуар, чтобы та его изучала. Не имея руководителя, Изабель впитала все. Начиная с невинных вещей и кончая пугающими знаками, на которые даже опытным ведьмам тяжело смотреть.

И что мне теперь делать?

Я глубоко вздыхаю и открываю глаза. Честер смотрит на меня. Он явно еще не сделал тех же выводов, но, скорее всего, движется к ним.

– Гринстрит, выйдем на пару слов?

Потому что мое сердце наконец догнало мои мысли.

Если Изабель Перелли применила магию, чтобы убить парня, который ее лапал, когда она была маленькой, она за это умрет.

Если Сара Фенн вернула к жизни единственного ребенка своей подруги, она сядет за решетку и навсегда лишится магии.

Потому что этого требует закон.

Вечерний ветерок несет дым и пепел. Мы с Честером стоим у Пьера на дворе и переговариваемся так тихо, что еле слышим друг друга. Вдали виден синий свет от пожарной машины, с которой до сих пор заливают дом Фенн.

Я знакомлю сержанта с выводами, которые указывают на Иззи Перелли.

– Но у Харпер ведь такие же мотив и возможность? – возражает Честер. – Изнасилована Дэном. Присутствовала на вечеринке.

– Да, но я видела нарисованные Иззи знаки. Они были четкими, сделанными без колебаний. Начертаны совершенно обыденно. И именно она пришла на вечеринку тайком, тогда как Харпер ни от кого не пряталась. Она находилась рядом с Дэном на площадке, тогда как Харпер была далеко. Ладно, у нас нет доказательств, что у Иззи есть магические способности, но мы знаем, что у Харпер их нет. И ты не видел, как Изабель отреагировала, когда я спросила, где она была тем вечером. Это было чувство вины, я это знаю.

– Знаете?

– Чутье. Со временем оно вырабатывается. Один мой коллега на него положился, и это помогло спасти жизнь девушке, тогда как я ее подвела.

– Но сейчас вы не спасаете жизнь девушке, мэм, – Честер говорит так тихо, что мне приходится напрягать слух. – Наоборот.

В том-то и проблема. Я наконец-то распутала это дело – и горько об этом жалею.

Но есть и другой путь. Согласится ли Честер? Даже просто обсуждать это с ним – огромный риск, но я начала ему доверять. Я уже несколько раз видела, как он принимает правильные решения. Сдержан и предан. Такой он в отношении Роуэн. А если я и правда намерена это сделать, то у меня все равно нет выбора. Либо мы с ним это делаем вместе, либо не делаем вообще.

– Давай попробуем другой вариант. Забудь про все, что мы только что обсуждали, и скажи мне, чисто гипотетически: а что, если никакого колдовства не было?

– Но Роуэн сказала… И на вилле мы же видели…

– Мы с тобой и Роуэн – единственные, кто знает, что было на вилле. А если бы Роуэн не обнаружила никакой магии? К какому бы мы выводу пришли?

– Что Дэна убила не ведьма.

– Продолжай. Тогда как он умер?

– Несчастный случай, – выдыхает Честер. – Может, как и сказала Харпер, он испугался той записи и упал.

– Да. А если бы это было не убийство, тогда и мотива не нужно было искать. Все эти разговоры о том, что Дэн сделал или не сделал, становятся бессмысленными. Никто не станет докапываться, был ли он насильником – и потому не будет обсуждатся проблема, испортила ли его Сара Фенн, возвращая из мертвых. Никакой некромантии не было. Тогда для кого в итоге конец будет благополучным?

Мой помощник вздыхает.

– Практически для всех, – продолжаю я. – Никакой смертной казни для Иззи. Никакого тюремного заключения для Сары. Никто не объявляет умершего ребенка Эбигейл Уитмен насильником. Конечно, Харпер Фенн остается не отомщенной…

– Дэн мертв. Я бы сказал, что это неплохое отмщение.

– По крайней мере, некое завершение. Если мы захотим, то можем закончить все именно так, Честер. Эбигейл будет сопротивляться, но если подумать об альтернативе…

– А как насчет Роуэн?

Тут я спотыкаюсь. Потому что – да, как насчет нашего эксперта по магическим вопросам?

– Ты не думаешь, что она согласится, учитывая, какая судьба будет ожидать Иззи в случае, если ее признают виновной?

– Мне было сказано, что любое применение магии во вред – отвратительно, – говорит Честер. – И это должно распространяться на убийство, каким бы оно ни было оправданным. И вы видели, как она была потрясена теми знаками. Даже от снимков на телефоне ей было противно.