Глава вторая
Профессионализм, или как не убить нового напарника
С момента нахождения тела последней жертвы прошло три недели и два дня. С момента убийства Елены Дорофеевой, жертвы под номером один, прошёл почти год, за который следствие едва ли сдвинулось с мёртвой точки. Мезенцев, как бы кто не относился к его характеру и привычкам, всё же был отличным специалистом. Благодаря ему удалось сократить территорию поиска, но этот факт, к сожалению, не облегчил работу членам его группы. Вместо всего города им теперь нужно усердно просеивать через мелкое сито всего лишь его четверть. Как раз ту, где расположены развалины нескольких заброшенных старых заводов и в придачу имеется уйма древних складов. И как изюминка на торте: отреставрированная часть города, где находятся модные ночные клубы, элитные рестораны, магазины и все остальные места, где даже по ночам весьма многолюдно. Молодёжи плевать, что где-то бродит маньяк. Суть их жизни ─ это драйв и бьющая через край энергия.
Егерев закрыл папку с делом номер семь. Нестерова Алина. С первого взгляда она была просто красивой девочкой, студенткой первого курса одного из местных вузов, у которой была куча знакомых как в реальности, так и в соцсетях. Она неплохо училась, друзья говорили, что родители собирались отправить её учиться дальше за границу. А вот если копнуть глубже, то выяснился весьма интересный факт, подаривший следователям очередную головную боль. Милая девочка оказалась внебрачной дочерью весьма известного бизнесмена Георгия Шереметова. Серьёзный мужчина, состоятельный делец, к тому же вдовец. Заманчивая цель для многих. У него был сын от первого брака, ныне тоже известный бизнесмен и плейбой, в элитных кругах известный как Граф. Старший Шереметов, будучи человеком старой закалки, не привык афишировать личную жизнь. Многие думали, что он женат на своей работе. Но, как оказалось, у этого человека была старая и прочная связь со своей секретаршей, которая даже умудрилась родить ему двоих детей. Старшую дочь Алину и сына Алексея, которому сейчас было семнадцать лет. Для Георгия Шереметова гибель дочери стала потрясением. После похорон состояние его здоровья ухудшилось. Он был вынужден уехать на долгое лечение в швейцарскую клинику, так что за следствием следил его старший сын Виктор. Тот тоже был потрясён смертью сестры, с которой только недавно познакомился, когда отец решил вывести вторую семью из тени. Так что теперь Граф использовал всё своё влияние, чтобы доставать следственную группу.
Хотя Граф и был в меру влиятельным типом в городе, он всё же не мог сравниться в методах доставания с начальством и общественным мнением. Последнее, к счастью, ограничивалось волнами сплетен, ползущих после каждого нового убийства. Несмотря на то, что с местными СМИ удалось договориться, и они были довольно сдержанны, не высказывая особо экстраординарных предположений и версий, чтобы не будоражить люд слишком сильно, «сарафанное радио» уже шепталось о том, что по городу бродит маньяк. А разве стоило этому удивляться? Шило в мешке не утаишь, как ни пытайся. К тому же, жертв было уже одиннадцать, а всерьёз зацепиться за что-нибудь следственные органы так и не смогли. Сама следственная группа Мезенцева была организована только три месяца назад, после того, как все случаи были объединены в одно дело. За это необходимо было сказать спасибо в первую очередь Николаю Ивановичу Вершинину, который в силу своей натуры всегда обращал внимания даже на мелочи, а также нескольким другим людям, сумевшим обосновать свои догадки и настоявшим на более глубоком рассмотрении дел об, казалось бы, разных убийствах.
─ Эй, Хищник, хватит пить всякую бурду. Держи нормальный кофе, ─ Егерев вынырнул из вороха бумаг и поднял голову, встретившись хмурым взглядом со смеющимися глазами Каминского. Тот нагло выхватил у него из-под носа старую любимую чашку с остатками обычного растворимого кофе. Окна их общего кабинета были приоткрыты, впуская свежий воздух, так что содержимое чашки тут же было выплеснуто наружу, а перед Егеревым была поставлена большая фарфоровая кружка с мордой белого волка, из которой шёл одуряющий аромат настоящего кофе, а не быстрорастворимой бурды, к которой за время своей работы так привык майор. Каминский, заметив, как затрепетали ноздри Егерева, довольно хмыкнул. ─ Цени! Я даже делюсь с тобой своей любимой кружкой. Слушай, а почему ты всё время на меня дуешься?
Читать дальше