«Помнить о том, что я – исключение», – вдруг проносится в моей голове, и внезапно от придавленных к столу рук исходит невероятное тепло. Волна бежит вперед, охватывая тарелки, коробку из-под пиццы. В мгновение ока стол покрывается трещинами, меняет цвет, затем прямо на глазах гниет картонная коробка, а пицца покрывается плесенью.
Дьявол и Норин одновременно оборачиваются ко мне.
– Ари… – хрипит тетя Норин, пошатываясь, а на лице Люцифера появляется незнакомое мне выражение: растерянность. Дьявол смотрит на мои ладони, сверкая ядовито-красными глазами, а затем принуждение теряет силу, и все, кто находится за столом, отскакивают в стороны.
Я же остаюсь на месте, наблюдая, как предметы вокруг меня стареют, сморщиваются и превращаются в негодный мусор.
Третий дар. Теперь я могу контролировать дыхание, могу забирать жизненную силу.
– Нет, – Люцифер вскидывает руку, намереваясь завершить начатое. Но когда я поднимаю ладонь, останавливается, как и тень, направленная в мою сторону.
Я медленно встаю на ноги. Он не должен был приходить, не должен был заставлять нас выбирать, бояться и терзаться в сомнениях. Он должен уйти. Чувствую, как сила во мне трансформируется в черную тень, которая тянется к Дьяволу.
– Убирайтесь из моего дома.
Люцифер скалит белоснежные зубы.
– Мало сил, моя дорогая Ариадна, но потенциал огромный, – он шипит словно змея и приближается ко мне, оттолкнув черную завесу.
– Глупая, – выплевывает Дьявол, – у людей никогда не было власти ни над жизнью, ни над смертью. – Его голос грохочет на весь дом, сбивая всех звуковой волной.
На ногах остаюсь только я, но от звенящего напряжения из носа начинает идти кровь. Я не должна сдаваться. Не должна отпускать тень и ломать барьер. Я должна сопротивляться, хотя бы из последних сил.
– Убирайтесь, – кричу я, – убирайтесь вон!
– Я никуда не уйду, Ариадна, – Дьявол делает шаг вперед, и за ним тянется черная тень, – или ты уйдешь со мной.
– Нет.
– Ты так устала сопротивляться, так устала бороться, дорогая. Просто отпусти это.
– Не могу, нет!
– Сколько можно сражаться? И ради чего? – Его красные глаза горят, он продвигается еще ближе, маня за собой весь мрак, что таится в комнате. Я чувствую, как дрожат колени, как сводит желудок, но стою, стою… – Родные тебя боятся, а друзья тебе завидуют. Люди тебя не понимают. Ты им чужая, такая одинокая…
– Хватит, замолчи!
– Бедная Ари, – ласково смотрит на меня Люцифер, но взгляд его не успокаивает, а душит, забирает последние силы, – совсем одна.
– Нет, не одна, – выкрикивает Хэрри и хватает меня за руку.
Я оторопело гляжу на него, хочу отстраниться, но он крепко стискивает мою ладонь.
Парень придвигается ближе, но моя тень уже добралась до него. Уже карабкается по его ногам!
– Что ты делаешь, – теряя контроль, бормочу я, – что ты творишь, отойди, Хэрри.
– Сожми мою руку покрепче. Вместе мы сильнее, слышишь?
Хэйдан Нортон отдает мне свои жизненные силы, а я направляю их на Дьявола, намереваясь изгнать его как можно дальше, намереваясь вычеркнуть его из наших жизней.
– Он завидует тебе больше всех, – продолжает шептать Люцифер, – он хотел бы стать тобой, забрать твою силу, стать особенным, но он лишь подручный. Друг, которого так просто заменить.
– Убирайтесь, – вновь выкрикиваю я, изо всех сил сжимая пальцы друга. Наши взгляды сталкиваются, словно молнии. Страх отступает, когда ты смотришь ему в глаза. – Убирайтесь! – кричу я. Дьявол распахивает пасть, выпуская оглушительное шипение! Его спина сгибается, трещит, костлявые пальцы тянутся к моему лицу, но внезапно застывают.
Смотрю прямо в алые глаза отвратительного чудовища, и оно неожиданно взмывает вверх и, превратившись в черную дымку, растворяется в воздухе.
О боже мой! Свет делается ярче. На меня наваливается бледный Хэйдан. Его лоб блестит от пота.
– Вот я и пригодился, – слабо улыбаясь, шепчет он, и я порывисто прижимаю его к себе. Что же он натворил, что же он сделал! – Ты справилась, Ари. Ты…
– Мы справились, – обрываю я, шмыгнув носом, – мы справились, Хэрри.
Друг кивает, и мы обессиленно оседаем на пол, не выпуская друг друга из рук.
***
Я, Норин и Мэри-Линетт сидим на диване, уставившись в экран телевизора, но не видим и не слышим, о чем там говорят. Уверена, никогда в жизни нам не было так трудно. Бояться друг за друга мы уже привыкли, но терять… Нет, не знаю, что бы со мной случилось, если бы кто-то пострадал.
Читать дальше