Стивен Кинг - Позже

Там меня ждет мама, бледная, как стакан молока. Обезжиренного молока. Моя первая мысль: Дядя Гарри, у которого теперь в черепе стальная пластина, защищающая его бесполезный мозг, умер. Что в ужасном смысле было не плохо, потому что существенно сократило бы расходы. Но когда я спрашиваю, она говорит, что с дядей Гарри - к тому времени он жил в третьеразрядном доме престарелых в Пискатауэе (и продолжал двигаться дальше на запад, как какой-то долбаный безмозглый первопроходец) - все в порядке.

Мама толкает меня по коридору к двери, прежде чем я успеваю задать еще какие-нибудь вопросы. У желтого тротуара, где родители высаживают детей утром и забирают днем, припаркован «Форд-седан» с проблесковым маячком на приборной панели. Рядом с машиной в синей куртке с надписью «Нью-йоркский полицейский департамент» стоит Лиз Даттон.

Мама торопит меня к машине, но я упираюсь и принуждаю ее остановиться.

- В чем дело? - спрашиваю я. - Скажи мне!

Я не плачу, но слезы уже близко. С тех пор, как мы узнали о «Фонде Маккензи», было много плохих новостей, и я не думаю, что смогу вынести ещё одну, но тут же её получаю. Умер Реджис Томас.

Драгоценный камень взял и выпал из нашей короны.

Здесь я должен остановиться и рассказать вам о Реджисе Томасе. Моя мать часто говорила, что большинство писателей такие же странные, как дерьмо, которое светится в темноте, и мистер Томас был тому наглядным примером.

Сага о Роаноке - так он ее называл - на момент его смерти, состояла из девяти книг, каждая толщиной с кирпич.

- Старина Реджис всегда подает большую порцию, - однажды сказала мама. Когда мне было восемь, я стащил с одной из полок в офисе экземпляр первой книги - «Смертельное болото Роанока» - и прочитал ее. Никаких проблем. Я был так же хорош в чтении, как и в математике, и видел мертвых людей (это не хвастовство - это чистая правда). К тому же «Смертельное болото» - это не совсем «Поминки по Финнегану» [12] «Поминки по Финнегану» (англ. Finnegans Wake) - экспериментальный роман ирландского писателя-модерниста Джеймса Джойса, написанный в технике «потока сознания». Вызвал крайне неоднозначную реакцию в литературном сообществе. .

Я не говорю, что она была плохо написана, не поймите меня превратно; этот человек мог рассказывать истории. Там было много приключений, много страшных сцен (особенно в «Смертельном болоте»), поиск зарытых сокровищ и большая горячая порция старого доброго С-Е-К-С-А. Из этой книги я узнал о значении выражения шестьдесят девять больше, чем должен знать восьмилетний ребенок. Я узнал и еще кое-что, хотя настоящую взаимосвязь установил немного позже. Речь идет о тех ночах, когда мамина подруга Лиз оставалась ночевать в нашей квартире.

Я бы сказал, что в «Смертельном болоте» через каждые пятьдесят страниц была сексуальная сцена, включая одну на дереве, в то время как голодные аллигаторы ползали прямо под ним. Мы сейчас говорим о «Пятидесяти оттенках Роанока». В раннем подростковом возрасте Реджис Томас научил меня дрочить, и если это для вас слишком много информации, смиритесь.

Книги действительно были сагой, в том смысле, что они рассказывали одну продолжающуюся историю с участием постоянных персонажей. Это были сильные мужчины со светлыми волосами и веселыми глазами, ненадежные мужчины с бегающими глазками, благородные индейцы (которые в более поздних книгах стали благородными коренными американцами) и великолепные женщины с упругой, высокой грудью. Все - и хорошие, и плохие, и высокогрудые - были похотливыми.

Сердцем саги, тем, что заставляло читателей раз за разом покупать новую книгу (кроме дуэлей, убийств и секса), был титанический секрет, из-за которого исчезли все поселенцы Роанока. Виноват ли в этом Джордж Тредгилл, - главный злодей? Неужели все поселенцы мертвы? Неужели под Роаноком действительно есть древний город, полный древней мудрости? Что имел в виду Мартин Бетанкур, когда сказал: «Время - это ключ», прямо перед своим исчезновением? Что на самом деле означало загадочное слово «Кроатон», вырезанное на частоколе покинутой общины? Миллионы читателей жаждали получить ответы на эти вопросы. Для тех, кому в далеком будущем будет трудно в это поверить, почитайте что-нибудь из Джудит Кранц или Гарольда Роббинса. Их книги также читают миллионы людей.

Персонажи Реджиса Томаса были классической проекцией. Или, может быть, я имею в виду нереализованные желания. Он был маленьким сморщенным чуваком, чью авторскую фотографию регулярно меняли, чтобы сделать его лицо менее похожим на дамскую кожаную сумочку. Он не переезжал в Нью-Йорк, потому что не мог. Парень, который писал о бесстрашных мужчинах, прокладывающих себе путь через чумные болота, сражающихся на дуэлях и занимающихся спортивным сексом под звездами, был холостяком-агорафобом, который жил в гордом одиночестве. Кроме того, он был невероятным параноиком (так говорила моя мать) в отношении своих книг. Никто не видел рукопись до тех пор, пока она не была закончена, - после того, как первые два тома имели оглушительный успех, оставаясь на вершине списков бестселлеров в течение нескольких месяцев, - в том числе и редактор. Он настаивал, чтобы книги были опубликованы так, как он их написал, слово в слово.