Алексей Калинин: Кардиограмма любви [СИ]

— До свидания, Сергей Павлович, — говорит Татьяна и снова слышит зовущий голос Светланы.

— Всего доброго, Светлана, — кивает Сергей и отходит от машины.

Черная пуля «Мерседеса» выруливает с парковки и разворачивается в сторону дома Светланы. Максим как-то спрашивал Татьяну об адресе, вроде бы даже обещался довезти. И вот шанс представился, но у Татьяны на этот счет другие планы. Как только Сергей исчезает из вида, она говорит Максиму:

— Скажи, Максим, а если я тебя попрошу сразу же поехать в больницу, ты мне откажешь?

— В принципе, да. Сергей Павлович сказал домой, значит, нужно домой. Или ты начальнику откажешь? — улыбается в заднее зеркало Максим.

— Но мне тоже нужно в больницу. И если ты меня привезешь туда, то я вылезу и пойду ловить такси. Ты же не будешь запирать меня в комнате?

— Нет, не буду. Но начальник велел…

— Начальник не знает, что ты посадил царапину на правом крыле, когда лихачил. И начальник об этом не узнает, если мы поедем сразу к больнице, — говорит Татьяна.

— Откуда ты… А-а, тебе Татьяна Алексеевна рассказала? Ух, а обещала никому не рассказывать. Ты меня шантажировать вздумала? — улыбка пропадает с лица Максима.

— Давай не будем тратить твоё время и мои деньги? Я не хочу ехать домой, а тебе нужно подъехать к больнице. Встанешь чуть поодаль и через двадцать минут подъедешь. Я же никому не расскажу о нашем разговоре, договорились?

— Вот ты шантажистка. Я-то думал…

— Договорились? — обрывает его Татьяна.

Максим на несколько секунд замирает. Потом со злостью делает виток на регуляторе громкости и поворачивает в сторону больницы. Электронная музыка наполняет салон. В таком шуме невозможно разговаривать, но разговор Татьяне и не нужен. Она смотрит на Андрюшу, который сидит рядом на кожаном сидении и притоптывает в такт музыке. Голова у него кивает, как у китайского болванчика. За стеклом проносятся витрины магазинов, припаркованные машины. Светофоры то и дело преграждают путь машине запрещающими сигналами.

— Татьяна! — снова доносится голос Светланы.

— Мы едем, девочка. Мы уже скоро! — пытается передать мысли Татьяна.

— Я боюсь, мне страшно, — слышится голосок.

— Что у тебя там происходит? Ты можешь хотя бы постараться описать?

— Я не знаю. Тут какой-то человек. По всей видимости он ударил врача, связал и положил в шкаф. По звукам было так. Возможно, я ошибаюсь. Но он звонил Сергею…

— Светочка, не бойся, мы скоро приедем.

— Он спрашивал папку с документами «Северстали», иначе он убьет Татьяну… Убьет ваше тело. А я в этом теле! Он убьет и меня! Пустите меня обратно! — в голосе девушки слышны истерические нотки.

— Ничего не бойся, мы скоро будем. Постарайся не паниковать. Он ничего не сделает. Верь мне, — как можно мягче говорит Татьяна.

— Кто там ничего не сделает? — слышится голос Максима. — Ты с кем там разговариваешь?

Она что? Произнесла это вслух? Как раз во время паузы между музыкой.

— Да это я сама с собой. Вчерашний сериал вспоминаю, — находится Татьяна.

— Помешанные вы на этих сериалах. Вот и моя подруга в третий раз «Клона» пересматривает. А я не могу. Я под них засыпаю.

Машина проезжает мимо входа в больницу и заворачивает за угол. Татьяна выскакивает и почти бежит ко входу. Как её не замечает Сергей, который заходит в белую дверь? Скорее всего он сосредоточен на будущем разговоре. Под мышкой торчит злополучная папка.

В больнице всегда пахнет смертью и страданьем. Вы не замечали? Люди заходят сюда, чтобы обрести временное избавление от боли, приносят свои муки, и иногда не выходят обратно. Вы можете возразить, что в роддоме пахнет жизнью, пахнет рождением. В ответ на это я не буду рассказывать о мертворожденных младенцах и матерях, которые не перенесли родов. И так слишком много печали в жизни, чтобы читать о ней ещё и в книгах.

Легкий запах аммиака перебивается ароматами хлорки и медикаментов. Ни с чем несравнимый запах надежды и он же запах горя. Сергей не замечал его раньше, зато сейчас специфичный дух больницы бьет с силой Майкла Тайсона, старается уложить с первого удара.

Сергей проходит мимо охранника. Мимо того самого, с кем сцепился в день появления первой записи? Возможно. Охранник никак не реагирует. Точно также он не реагировал, когда в палату к Татьяне отправился человек, который не должен был туда заходить. Этот охранник всего лишь выполняет свои обязанности. Но как же тяжело осознавать, что он мог и задержать того человека.