— Я сейчас его приглашу. Не волнуйтесь, всё хорошо, — девушка робко улыбается и выходит из палаты.
Сергей ловит себя на мысли, что Светлана так и не взглянула ему в глаза. В мире бизнеса это могло означать какой-то подвох со стороны собеседника. Хотя, в мире бизнеса тебе будут улыбаться в лицо, а в спину запросто воткнут нож. В обычном же мире это означает неуверенность.
Мужчина присаживается на стул и накрывает ладонь Татьяны. Теплые пальцы безжизненны.
— Милая, я знаю, что ты меня слышишь. Ответь мне, дай какой-нибудь знак, — шепчет Сергей с надеждой вглядываясь в забинтованное лицо жены.
В ответ тишина. Всё также тихо гудит аппарат искусственной вентиляции легких, всё также по монитору чередуются пики и ущелья.
— Танечка, я очень люблю тебя. Если бы ты знала, как мне сейчас плохо без тебя… Посмотри, я принес твои любимые ромашки и васильки. Мне продавщица пыталась подсунуть другие, но я же знаю, какие цветы ты любишь.
За оконным стеклом птицы радуются лету. То и дело какой-нибудь прыткий воробей пролетает серым комочком мимо окна, словно рядом с палатой у них находится гнездо. Они находятся в движении, в отличие от лежащей Татьяны.
Сергей тяжело вздыхает. Жена не хочет отвечать. Словно обиделась и теперь выдерживает паузу. Ей есть на что обижаться, но как просить прощения у лежащей в коме?
Мужчина достает блокнот. Накрывает его ладонью Татьяны.
— Это же ты мне писала? Ответь, правда же ты? Я же не сошел с ума?
Зуммер кардиомонитора начинает пикать активнее. Горы и ущелья удлиняются. Неужели Татьяна слышит его?
— Танечка, милая, просыпайся. Я тут… рядом. Я очень близко. Я люблю тебя! Всё будет хорошо.
На миг, всего на одно мгновение Сергей ощущает, как рука под его ладонью дергается. Рука Татьяны сжимает блокнотик!
— Таня! Ты меня слышишь!
— Вон из палаты! — слышится громогласный голос, и в плечи Сергея впиваются кузнечные клещи.
— Как вон? — не понимает Сергей. — Татьяна же просыпается. Она приходит в себя! Пустите меня, доктор!
— Сестра, срочно готовьте реанимационную и пять кубиков адреналина! Мужчина, вы кто, муж? Тогда выйдите и не мешайтесь! Неужели не видите, что она умирает? — доктор кивает на монитор, где пики и ущелья начинают сглаживаться, словно уральские горы переходят в Русскую равнину.
И зуммер начинает пищать противно, будто в телевизоре, когда на телеканале ведутся профилактические работы. Вот только тут не телевидение и профилактика вряд ли нужна кардиомонитору. Скорее она нужна его жене. Сергей видит, как рука Татьяны обессилено падает.
Сухонький врач, чем-то напоминающий вождя мирового пролетариата, оказывается на удивление сильным и у него получается вытолкнуть Сергея из палаты. В тот самый коридор, который напоминает медицинский халат. Потолок, стены, пол, лестничные пролеты.
Сергей отходит в сторону и приваливается спиной к стене. Мимо быстрым шагом проходят врачи, медсестры. Из палаты Татьяны выезжает функциональная кровать, которую обступили четыре человека. Четыре врача. Они что-то говорят друг другу, придерживают капельницы. Что-то говорят, а Сергей не слышит.
Сергей старается увидеть свою жену на кровати, но спины в белых халатах закрывают обзор. Он пытается подняться на цыпочки, но ослабевшие ноги не дают этого сделать, и мужчина сползает по стене. Состояние глубокого безразличия укутывает его махровым полотенцем. Он даже не чувствует холод пола. Он лишь видит, как кровать с его женой скрывается за поворотом коридора.
Нашатырный запах отрезвляет не хуже ведра ледяной воды. Белая ватка покачивается у носа. Сергей видит знакомые зеленые глаза. Светлана! Теперь он это имя вспоминает без усилий.
— Что с Татьяной? — голос звучит хрипло, будто он только что вернулся из пустыни.
— Уже лучше. Пик кризиса миновал. Что произошло в палате? — обеспокоенно спрашивает Светлана.
— Она вдруг сжала блокнот. Сжала и отпустила. Вы до сих пор мне не верите, что она делает эти записи?
— Я не знаю. Вам лучше встать с пола. Пойдемте, я провожу вас в кабинет. Там вы подождете доктора и всё ему расскажете.
Интерлюдия
— Перестань! Немедленно перестань! Ты же убиваешь себя! — мужчина с пепельно-белыми волосами трясет Татьяну.
Женщина пытается вырваться из цепких рук. Она бьется на ковре в центре гостиной. Глаза безумно вращаются, руки сжимаются и разжимаются с такой силой, что вложи в них грецкие орехи и раскрошится скорлупа на мелкие части.
Читать дальше