Ирина Верехтина - Другая реальность, или По ту сторону снов [Сборник рассказов]

Но – не я! Ослепшая от метели, я мчалась по незнакомой просеке, по проложенной кем-то лыжне, которая куда-нибудь да приведёт. Вы спросите, как я на ней оказалась, ведь сама говорила, что заблудиться здесь невозможно. Но я умудрилась заплутать: знакомая лыжня вдруг оказалась незнакомой. Повернула на шум дороги, который слышался со всех сторон – иногда метель играет такие вот шутки…Резонирует, то ли? Хотя какой резонанс – снег наоборот глушит звуки… Ох, не знаю… И тут как нарочно повалил густой снег, лыжню засыпало мгновенно, я не успела удивиться, как оказалась одна в чистом поле. В лесу, то есть. Ни лыжни под ногами, ни просвета, даже машин не слышно – снег глушил звуки, опутывал белой тишиной, нашёптывал в уши: «Ш-шшш, тиш-шше, не спеш-шши, отдох-шшш-шни, подо-шшш-жди, слыш-шшь?»

«Чего мне ждать? – сказала я тишине. – Вернусь назад по старой лыжне, которую замело, но она всё равно есть. Да и просека знакомая, странно, что я её не узнаю». – «Шшшш…» – ответила тишина. Я решительно повернула назад… и минут через пять упёрлась в глухой забор зелёного цвета, который тянулся (или лучше сказать – простирался необозримо) вправо и влево. Но его же здесь раньше не было! Не было никакого забора!

Однако же – вот он. Я подошла к забору вплотную, зубами стащила с руки варежку и потрогала доски, которые оказались настоящими. Я ошалело уставилась на забор. По всем признакам, вдоль него бежала тропинка, а зимой лыжня, но – где же она? Лыжню замело фундаментально. Я развернулась прыжком, забыв, что мне нельзя этого делать, и поехала обратно, то есть, вперёд. То есть, куда шла (вопрос «куда?» остался открытым). Удивляясь собственному безрассудству. Впрочем, лыжня ведь была, и куда-то вела. Вот я и узнаю, куда.

Снегопад прекратился внезапно, так же, как и начался, – и вновь засияло солнце. Я стояла на залитой солнцем поляне и наблюдала, как мальчик лет восьми, покраснев от натуги, катил огромный шар – строил снежную крепость. Нижний ряд был почти закончен. Зачем он скатал такой большой, его же и двоим не поднять, как же он один?

За деревьями виднелся бревенчатый дом, нарядный, как пряничный домик из сказки братьев Гримм. Попутно вспомнив, что в сказке домик принадлежал ведьме, я неприлично обрадовалась: кто бы в нём ни жил, ясно одно – из леса я выберусь без проблем.

Мальчишка оторвался от своего занятия и помахал мне рукой. Я улыбнулась, вылезла из лыж, и упёрлась руками в снежный шар. – «Давай вместе?» Мальчик благодарно на меня посмотрел, и мы взялись за дело… Через полчаса мы оба выбились из сил, а на поляне возвышалась крепость с бойницами и угловыми круглыми башенками, украшенными «флажками» из еловых веток.

– Теперь её водой полить надо. Где у вас вода? – спросила я.

Мальчик неопределенно махнул рукой и задал встречный вопрос.

– А ты к нам насовсем или в гости? Тебя мама прислала?

– Нет, я… Я сама к тебе приехала, крепость строить.

– Ну, тогда пошли! – мальчуган потянул меня за руку к дому.

Дверь распахнулась и на крыльцо вышел мужчина, как две капли воды похожий на мальчика. Кивком поздоровавшись со мной, обратился к сыну:

– Митя, ты крепость закончил? К нам гости? Ты кого привёл?

– Пап, это Рита, она не насовсем, она к нам в гости, мы вместе крепость строили… – представил меня Митя с лучшей стороны.

– Мне, вообще-то, уже пора, – сказала я неуверенно, надеясь в глубине души, что меня пригласят в дом и напоят горячим чаем. Но мужчина решительно сошел с крыльца, и сделав несколько шагов, обернулся.

– Вам дорогу показать? Заблудились?

– Да, похоже что так. Я этот лес знаю, с детства на лыжах катаюсь, и никогда… а тут такая метель… Лыжню замело, я наверное свернула не туда, – пробормотала я, испытывая неловкость оттого, что отец Мити явно не собирался приглашать меня в дом. Боится он меня, что ли? Хотя – с чего ему меня бояться, меня можно только пожалеть – вся вываляна в снегу, варежки обледенели, штормовка намокла и заиндевела (зато свитер под ней остался сухим, это радовало), шапка из красной превратилась в белую, мокрая чёлка опустилась на глаза, щёки нажгло морозом и ветром.

Я подумала, что представляю собой жалкое зрелище и что в детстве, явившись домой в таком прискорбном виде, получила бы выволочку, а возможно и трёпку за «внешний вид», но детство кончилось, и теперь мне можно всё. Например, заблудиться одной в метели и промёрзнуть до костей. Вот интересно, как он будет меня жалеть?