Александра Седых - Башня континуума. Владетель. Том 1

– Это все из-за наркотиков. Эта дрянь разрушает мозг, – сказал лорд Ланкастер нравоучительно.

– Понимаю, но, знаете ли, в последнее время я всерьез начинаю беспокоиться о ее душевном здоровье. Помните, в галерее есть зеркальный зал? Белые стены, белый потолок, белый дощатый пол, и повсюду – зеркала…

– Помню. Ужасное место.

Да, место ужасное, попросту пугающее, хотя задумка создателей зала заключалась совершенно в другом. В этом огромном зале, полном тысячами зеркал, зритель должен был в молчаливом созерцании и сосредоточении изучать самое абстрактное на свете произведение искусства – а, именно, самое себя, неразумное, порочное, безбожное животное. Что тут скажешь. Самый совершенный, идеальный и законченный перфоманс.

– Ну, вот, Серафина часами сидит в зеркальном зале и бормочет, бормочет. Серафина сказала мне, понимаете, сэр, что видит их в зеркалах и разговаривает с ними.

– С кем, с ними? – спросил лорд Ланкастер слегка ошеломленно.

Шарлотта отодвинула тарелку с бифштексом, взяла бокал вина и проглотила одним глотком. Обычно она так не поступала, но сегодня —

– С духами.

– Духами?

– Да, милорд. С духами людей, которые покончили с собой в этом здании.

***

Кит не переставал поражаться, как усложнились вещи с тех пор, как люди перевели простые человеческие отношения на финансовые рельсы. В былые времена чарующая миссис Лэнгдон уколола бы палец заколдованным веретеном и проспала сотню лет в зачарованной башне, а он бы пустился на ее поиски, пробиваясь через непролазные чащобы, дремучие леса, палящий зной пустынь и необитаемые арктические пустоши, сокрушая врагов на кровавых полях брани и отрубая головы огнедышащим драконам. И в конце своих странствий он бы пришел, разыскал ее и разбудил поцелуем. А она бы открыла глаза, улыбнулась и сказала бы нежно и просто:

– Как хорошо, что вы пришли. Я так долго ждала.

Времена огнедышащих драконов и зачарованных башен, видимо, канули в Лету, но ведь он пришел! Пусть не битвы и не сражения, зато миллион дьявольски важных деловых звонков, отчетов и докладных записок. Пусть не адские чудовища, зато банкиры, юристы, адвокаты и скользкие политиканы. Пусть принц был из него никудышный, зато он являл собой опору монархического престола, титана индустрии, промышленного могула и, как обожал писать о нем журнал «Финансист», известного филантропа. Конечно, это уже жалкие, никчемные частности, главное, что он пришел и опоздал всего на четыре минуты. И то лишь оттого, что пришлось наблюдать за операцией по вызволению из лифта злополучного Гофмана.

О, как страстно он мечтал уволить скопом этих смехотворных недоумков, но он никого не уволил и даже ни на кого не накричал, потому что страсть как не хотелось представать перед Шарлоттой кипящим от ярости, бешеным и взмыленным. Так она просто самим прекрасным фактом своего прекрасного существования сохранила работу минимум двум десяткам людей и спасла от верной погибели миллиарды его нервных клеток. Вот что Шарлотта делала для него, делала независимо от того, была рядом или где-то далеко, делала каждую минуту, каждую секунду, каждый вдох, и причем тут деньги?

С такими мыслями он провел остаток дня, и с этими мыслями же поехал домой, к жене, застав Терезу за решением извечного женского вопроса.

– Как ты думаешь, дорогой, что мне больше подойдет – шафранное или лиловое?

– Ой…

– Желтое или фиолетовое? – уточнила Терри, милосердно снизойдя к его отнюдь не выдающимся умственным способностям.

Мда. Так сделалось лучше. Немного. Совсем чуть-чуть.

– Я уверен, дорогая, в любом наряде ты будешь чудо как хороша, на загляденье, – выпалил он одним духом и умчался в ванную, прежде чем Терри успела оправиться от тяжкого удара.

За десять минут он успел принять душ, переодеться, побриться, побрызгаться одеколоном, проглотить две таблетки аспирина Эймса и выпить чашку кофе, а Терри все еще тосковала в гардеробной. Кит наугад велел ей надеть желтое, а сам присел на край постели, забросив ногу на ногу, нетерпеливо покачивая носком лощеного ботинка прочной тончайшей телячьей кожи и поглядывая на наручные часы.

– Маленькая, не хочу понукать тебя, но мы опаздываем.

– Прости, дорогой, я еще минуточку.

– Помочь с застежками?

– Нет, нет, я справлюсь сама. Как дела на работе?

– Обалденно, – вырвалось у Кита помимо воли.

– Извини, я не поняла.

– Да говорю, прекрасно, дорогая.

Терри выглянула из гардеробной и с упреком поглядела в его безукоризненно честное лицо.