Александр Холин - Ангел русской культуры

А стихи? Они приходили, прилетали, – точнее, налетали, захватывали целиком ум, сердце…. Затем головокружение, незнакомые запахи…, но всё это быстро исчезало, и если ничего не успел ухватить – никто в этом не виноват, твоя проблема, Никита! Он начинал лихорадочно строчить, строчить и… и падал, как выжатый лимон.

Ради кого? Ради чего? Кому это всё нужно? Талант, Божий Дар, Судьба, Творческий Путь – всё это бред жеманниц, для которых флирт и кокетство составляют чуть ли не высший смысл Жизни! И ещё они любят трагически шептать, что они знают, откуда приходит сила творчества и даже могут показать пальцем место рождения талантов!

Никита, держа в руках очередной лист, покачал головой. Вот и это стихотворение писано… А не всё ли равно кому? Он давно уже хотел забыть девушку, вынырнувшую из подсознания, навсегда расстаться с ней, даже прогнать назад в Зазеркалье. Но вдруг выплывало откуда-то посвящённое ей стихотворение или не уничтоженная фотография, или что-то ещё….

Писатель резко встал, подошёл к пузатому секретеру, вытащил из его вместительных глубин плюшевого зайца. Это была самая любимая игрушка удивительной девушки, предмета первой любви, оставшейся в юношеском прошлом. Нет, она вовсе не покинула этот мир, покинутым остался только Никита.

И в память ему был оставлен игрушечный зайка.

Странно устроена именуемая «лучшей» половина человечества нашей планеты: девчонки играют в куклы до седых волос! Вот и эта игрушка – напоминание чего-то отжитого, нереального, несуществующего. Женщины всегда бывают больше опасны, чем полезны, но в них всегда поражает чувство восприятия. Женщина не теряет с годами возможности глядеть на мир глазами ребёнка.

Давно надо было распрощаться с этим зайцем, пока жена не увидела. Зачем смущать и обижать человека, который тебя любит, который не заслужил обид? Ведь ранить можно легко, но, сколько не склеивай разбитую чашку, она так и останется разбитой! К тому же, уходя – уходи. Это самое лучшее.

Никита прислушался. Нет, всё тихо. Даже пара сосен у крыльца не скрипела, как обычно. Они, вечно недовольные тем, что меж ними натянут гамак, жаловались на это, Бог знает кому. И это вместо того, чтобы радоваться, что они не горят в камине!

На участке были, конечно, и другие сосны, но те не лезли прямо к дому, а скромно кучковались поодаль. За ними стоят, как на страже законов прежних времён, дачи старых большевиков.

Собственно, большевиков-то никаких на дачах давно не было, осталось от них только название посёлка «Старый большевик». Впрочем, Никита имел непосредственное отношение к настоящим старым большевикам. Что ни говори, а от прошлого не отказываются.

Одна бабушка у него была из уральских крестьян, то есть советской колхозницей, не видавшей никогда ничего, кроме родного колхоза, находящегося под старорусским городком Кунгуром.

Этот город славился на всю Россию огромной пещерой в старых Рипейских горах, не исследованной до конца, да ещё аномальной зоной похлеще Бермудского треугольника. Об этом вообще старались не говорить ни местные жители, ни приезжающие важные учёные. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь.

Что касается второй бабушки… С ней было немного сложнее. Она была дворянского происхождения, дочерью полковника царской армии, служившего в Генштабе Государя, который перешёл на сторону большевиков, на сторону Красной Армии. Всем известно, что «отец Красной Армии» – Лейба Бронштейн, жид-русофоб, ставленник американских спецструктур, но в те времена не особо присматривались к прошлому, а верили в какое-то эфемерное будущее.

В начале 20‑го века Россия была раздираема двумя силами, двумя армиями: белой и красной. Белые – это те, кто хотел сохранить свою власть, свои богатства, свои жизни, своё положение в обществе, и, в конце концов, само общество. А красные хотели свободы, равенства и братства и для этого стремились разрушить богатейшее государство. Они обещали кучу счастья каждому гражданину и светлое будущее коммунизма для всех.

И нашлись те, кто в это искрене поверил! Даже царские офицеры. Были ли они предателями? Предателями Царя, которого уже не существовало? Красные и белые яростно сражались друг с другом, до самоуничтожения, за свои идеи. А Мировое зло казалось в стороне от всего этого и потирало ручки со скрытым удовлетворением.

– Господин генерал! Господин генерал! Ваше превосходительство! – громкий голос вестового у крыльца взбудоражил утреннюю тишину. Куры тут же заквохтали, собаки начали лаять, скотина зашевелилась, зазвучала, в стойле послышались громкие вздохи. На крик прибывшего, из избы выскочил адъютант генерала Каледина.