Юлия Удалова: Перкаль

В отличие от меня, на которой не было ни единой сухой нитки, и которая сейчас больше всего была похожа на мокрую курицу, выглядел Гай, как всегда ухоженным, даже холёным. Дорогой темный костюм с иголочки, начищенные до блеска ботинки, синяя рубашка… Этот цвет ему очень шёл.

Я почувствовала себя беззащитной и очень наивной. Этот человек всегда получает свое, и дура я, что думала обхитрить его.

– Нет, – прошептала я, делая ещё один шаг назад. – Нет, ты… он… Ян здесь… Господи, как вы меня нашли?

– Я больше не с ним, Ева, – произнёс Гай примирительным тоном, рассматривая меня с головы до пят. – Давай поговорим спокойно, хорошо?

Я чувствовала, как меня колотит – то ли от холода, то ли от страха. Мокрая ткань сарафана облепила, как вторая кожа, и я скрестила руки на груди, надеясь, что он не заметит торчащие соски.

– Можешь оказать любезность и не смотреть так? – выдохнула зло. – Очередную сказку хочешь рассказать? Не трать время на ее придумывание. Ты с самого начала все знал и вёл двойную игру. Господи, ты… ты служил этому нелюдю! Он увивал людей, а ты служил ему! Ты сам стал убийцей! Твой сбрендивший хозяин велел найти меня и привезти обратно? Ну, давай, выполняй приказ! Знаешь, он хотел обмазать меня и себя мёдом и совокупляться до потери пульса… Будешь наблюдать со стороны? А может, присоединишься? Мразь ты конченная, вот кто!

Выдохшись, я запнулась. Мне много ещё хотелось сказать о том, каким неожиданным и сильным ножом в спину обернулось его предательство, обругать его самыми последними словами, но я молчала, тяжело дыша. К горлу подступил ком, и я чувствовала, что сейчас разрыдаюсь. Только этого не хватает! Я уже не маленькая и плакать на его плече не собираюсь.

Но Гай и сейчас не изменил себе и выглядел так, как будто я дурная истеричка, а он человек, который прав абсолютно во всем. Ни душевных волнений, ни тем более хоть каких-то признаков стыда на его лице не отразилось.

– Да, я предатель, подлец, и вообще последняя сволочь, – произнёс Гай практически без эмоций, просто констатируя факт. – Я служил ему и это правда, но я бы никогда в жизни не отдал этому больному ублюдку тебя. И ещё – Влада я этого малахольного не убивал. В отличие от Яна, я пока, вроде, не сбрендил.

Не убивал? Господи, а что если Гай говорит правду и Влад жив?

Лишь эта мысль промелькнула в голове, я поняла, что дело дрянь. Конечно же, сейчас я поверю своему вечному спасителю Гаю, мы обнимемся, и будем вместе рыдать над тем, как несправедливо нас разлучили обстоятельства.

Нет уж! Я не хочу больше обманываться, выступая в роли глупенькой девочки, верящей всему, что говорит сильный и умный мужчина.

– Бесполезно, Гай. Можешь рассказывать что угодно, я тебе не поверю. Ты убийца, и мы по разные стороны баррикад.

– Баррикады… – с мрачной усмешкой повторил Гай, поднявшись и подойдя к окну. – Слова какие красивые. А знаешь, что я скажу тебе, ненаглядная Ева? Мы с тобой сейчас не на баррикаде, мы загнаны в угол. Ян прямо-таки жаждет добраться до тебя. Я у него на втором, правда, месте, но, тем не менее, я его предал и бросил. Думаю, он уже приготовил мне весёленький конец, что-то в духе кровавого орла… Слышала о такой казни?

– Не слышала, но какой бы она не была мучительной, ты это заслужил, – жёстко перебила я. – Знаешь, я могу допустить, что ты больше не с ним, и сам от него скрываешься. Но зачем ты нашел меня? Неужели непонятно, что я не желаю иметь с тобой ничего общего? Ты мне омерзителен!

– Значит, хочешь чтобы я умер в муках? Ладно, Ева, не трать время, – поморщившись, перебил Гай. – Ты меня ненавидишь и никогда не простишь, я понял… Но против этого ты ничего поделать не можешь. Он уже близко. Он в Греции. И, слава богу, что я нашел тебя раньше него.

Гай кивнул на свежую греческую газету, лежащую на кресле.

– Я не понимаю по-гречески, – произнесла я растерянно.

– Да и не надо знать язык, – словно поражаясь моей беспросветной глупости, вздохнул он. – На фотографию посмотри!

Фото было крупным, во всю первую полосу, но довольно плохого качества, отчего сразу возникло ощущение достоверности.

– Русская туристка была найдена задушенной в своём номере, – произнёс Гай негромко, не отрывая взгляда от хлещущего по стеклу дождя.

На черно-белом снимке изображена девушка, тело которой было перетянуто какими-то шнурами. Фото заретушировали, но видно, что она лежала на постели совершенно голой, и ее полная грудь попала в объектив папарацци.