Юлия Удалова: Перкаль

Но я уже физически чувствовала неладное.

– По-моему, мы едем не в отель, – я старалась сохранять спокойствие.

Мы проехали многолюдные и светлые кварталы Салоник с магазинами и барами, и теперь микроавтобус катился по каким-то трущобам: бесконечные коричневые многоэтажки, разбитые фонари, пустынные улицы, заваленные грудами мусора.

Господи, во что я опять умудрилась вляпаться? Это мне так не везёт, или я просто непроходимая дура?

– Остановите, пожалуйста! – воскликнула я, обращаясь к водителю и стараясь не смотреть на садовника. – Вы слышите?

– Нам осталось ещё мало, – галантно улыбнулся Прочорос. – Почти приехали, о, великолепная Афродита! Самый прекрасный отель скоро распахнёт вам двери.

Как и следовало ожидать, автобус остановился перед какой-то обшарпанной шестиэтажной, даже отдалённо не напоминающей гостиницу, на окраине Салоник.

– Я не буду выходить, – глядя прямо перед собой, сказала я. – Зря вы меня сюда привезли. Но ещё не поздно все вернуть, отвезти меня в центр города и высадить там.

В ответ на это Прочорос, все так же улыбаясь в тридцать три зуба, сцапал меня повыше локтя и насильно выволок из автобуса. Хватка у грека, надо сказать, была железная. За всем этим, посмеиваясь, наблюдал водитель, и я вдруг вспомнила, где его видела. На пляже неподалёку от Флегры, он был в компании греков, пивших пиво и глазеющих на молодых туристок.

Be careful, сказал мне чернокожий парень. После Метеор я совсем забыла о его предупреждении. И зря. Как я могла упустить из внимания, что в мире существуют другие опасности, кроме Яна?

– Милая маленькая деспенис, Афродита, я только увидел тебя – сразу понял, что ты очень мне необходима, – жарко шептал мне в ухо грек, волоча по каким-то грязным серым коридорам. – Деспенис, которой едва есть восемнадцать лет, приехала одна в Грецию. Где ее родители, родственники, подруги? Ведь ты одна, деспенис, совсем одинокая, я угадал? У тебя нет никого в твоей заснеженной далёкой России? Никто не будут искать тебя, если не вернёшься домой, это так?

Я брыкалась, пыталась вырываться, но Прочорос явно не зря ходил в качалку и мог справиться со мной одной левой. В отчаянии я попыталась укусить его за руку, но грек только засмеялся.

– Какая горячая маленькая деспенис! Я… как это… я профи, я не ошибся… Невинная и сексапильная. В тебе есть секс, ты прямо расточаешь сексом, хоть и сама это не видишь. Чудесный маленький бриллиант! Я наблюдал за тобой. Ты с сексом ходишь, с сексом поправляешь волосы, с сексом пьёшь кофе и ешь сладкие булочки. Ты выбираешь скромные нежные платья, но даже они не могут убрать твой красный цвет. О, миленькая деспенис, ты станешь моей героиней. Я же не ремесленник, я художник, деспенис… Ты будешь моей музой, моей актрисой, богиней. Каждый творец мечтает! Помню, как сначала тебя увидел. Ты подошла к ресепшену, волоча свой красный чемодан. Белое платье, на шляпе лента, и эти роскошные волосы, шик! У меня возникла идея, сюжет. О да, я очень долго ждал такую одинокую русскую куколку, как ты. Ведь русские очень выносливы, это правда, что о вас говорят?

Господи, я каждый раз ругаю себя за глупость, но, наверное, горбатого только могила исправит! Я бежала от Яна, из заснеженного сибирского города, я хотела чуть-чуть солнца, моря и свободы, хотела забыть все неприятное, что со мной произошло, а в итоге опять попала в какое-то гадкое положение. Что этот грек болтает? Что он хочет со мной сделать?

Явно ничего хорошего, пессимистично подсказал внутренний голос. Почему, черт побери, почему эти мужчины так до меня докопались? Я хотела спокойно жить и никого не трогать. Тогда почему я каждый раз упорно оказываюсь в роли жертвы? Видит бог, мне надоела эта роль!

Прочорос тем временем подтащил меня к одной из квартир, и втолкнул внутрь. За коричневой ничем не примечательной дверью оказалась большая хорошо освещённая кухня, обставленная по последнему слову техники. Красный и белый были основными в ее колере. От ярких цветов даже глаза заболели, словно подпитывая мою внутреннюю тревогу. Я пыталась отдышаться и хоть чуть-чуть собраться с мыслями, но мой взгляд затравленно метался по комнате.

Гарнитур с огромными алыми маками, большой обеденный стол, накрытый скатертью в красно-белую клеточку, расставленная по кухне какая-то аппаратура, осветители, камера, фотоаппарат на треноге и… большой белый кожаный диван, на котором сидел мой недавний знакомый с пляжа Демитрос.

– О! – при виде меня радостно воскликнул грек и на своём языке что-то сказал Прочоросу.