Эжен Славев - Туманный город

– Мама, папа, вы видели это? – спросила я испуганно.

Родители удивленно переглянулись.

– Думаю, это просто рефлекс, – наконец произнес отец с сомнением в голосе.

Но в ответ на это Дарвин высунул язык и задергал лапами.

– Он не умер, он просто спал! – радостно закричала я и схватила щенка на руки.

Дарвин открыл глаза и несколько раз приветственно гавкнул, а я крепко прижала его к себе и побежала с ним к дому.

Мои родители шокировано молчали и смотрели нам в след.

Итак, Дарвин снова был с нами, и он был, как и прежде, весел и игрив, носился во дворе с лаем и вертелся у всех под ногами. Но что-то было не так. Его глаза стали мутными. И пах он не так хорошо, как раньше (я помнила, что до аварии Дарвин пах молоком, и шерсть у него была мягкая, блестящая, приятная на ощупь). Я была слишком мала, чтобы думать об этом, а вот отец отнесся к возвращению Дарвина с подозрением; мама же и вовсе боялась подойти к нему.

А еще, Дарвин больше не хотел есть. Раньше он мог хоть целый день выпрашивать какое-то угощение, подпрыгивая на месте от нетерпения и жалобно поскуливая. Теперь же его совершенно не интересовали ни миска с кормом, ни еда, случайно упавшая со стола за ужином.

День спустя произошло нечто ужасное. У Дарвина вывалился один глаз.

Он несся ко мне через весь сад, высунув язык, споткнулся о камень, полетел кубарем, перевернулся пару раз и распластался по траве. Такое с ним уже бывало раньше, он вечно зацеплялся за что-то на бегу или спотыкался и падал на ровном месте, так что меня это, как обычно, ужасно развеселило. Я залилась радостным смехом и подбежала к нему.

Мой смех сменился истошным криком. На месте одного глаза зияла пустая глазница. Сам же глаз валялся рядом, но крови при этом не было вообще.

А еще через пару часов, в то время как родители хлопотали над несчастным Дарвином, думая, как решить незадачу с его глазом, а он сам наблюдал за ними и беспрестанно вихлял задом при этом, у него вдруг взяла да и оторвалась задняя лапа.

– Он словно разлагается… – сказал тогда отец.

И он оказался прав. Дарвин был мертв. Он умер в тот самый момент, когда столкнулся с капотом пикапа, летящего на огромной скорости по нашей улице.

Я поняла, что это я разбудила его. Я попросила его вернуться, потому что хотела узнать, были ли мы хорошими хозяевами. И он вернулся, но его тело больше не могло выдержать долго. Сердце больше не качало кровь, а легкие не заполнялись воздухом.

Очень скоро Дарвин развалился бы совсем.

И я отпустила его.

Мы похоронили Дарвина там, где и собирались.

Сейчас мне девятнадцать. Слава о моих «способностях» разнеслась по всей округе.

В нашем доме нет отбоя от посетителей. Жители города нашли мой дар весьма полезным и использовали его в своих корыстных и не очень целях.

Сегодня к нам в гости с утра пораньше заглянула моя тетушка Ягда, ставшая вдовой совсем недавно.

– Я знаю точно, что мой муж где-то спрятал сундук с золотом и драгоценностями. Но перед смертью он не успел сказать мне, где именно! – тетушка Ягда картинно закатила глаза и прижала руки к своей груди, сидя на диване в нашей гостиной. Она обожала переигрывать.

– И как давно Вы его похоронили? – спросила я.

– С момента похорон прошло шесть месяцев, – ответила она мне.

– Ну, Вы спохватились! – воскликнула я, – он столько времени провел в земле! Скорее всего, спрашивать уже нечего.

Я могу поднять из мертвых кого угодно, при условии, что от умершего осталось хоть что-то, помимо костей.

– Лира, пойми же, я нахожусь в бедственном положении, – умоляющим тоном продолжила тетушка, – после смерти моего мужа я не купила себе ни единого колечка, ни одного платья; я больше не могу позволить себе услуги поварихи и домработницы! Неужели твое сердце не сжимается от боли при мысли, что я буду сама, своими нежными ручками, возиться на кухне и убираться в доме?

Я вздохнула и терпеливо произнесла:

– Я сочувствую Вашей утрате. Но если Вы не уверены в том, что Ваш супруг действительно спрятал какие-то ценные вещи, то может не стоит напрасно откапывать могилу и тревожить его покой?

– Конечно же, стоит! И никто не собирается его тревожить, это же всего на пару минут, у него еще будет достаточно времени, чтобы отдохнуть! – тетушка разговаривала со мной так, будто я задаю очень глупые вопросы.

Как жаль, что я не умею говорить твердое нет, если дело касается родных. Я практически всегда соглашаюсь помочь близким людям.