Ольга Гуцева: Зачем мне вечность без тебя

– Нет! Не надо! – девушка отпустила перила и сделала шаг вперед.

Там, внизу, ревели и пенились темные воды.

– Зачем же? Такая юная жизнь… К чему прерывать ее?

– Я больше не могу… – прошептала она.

– Пойдем со мной.

– Не надо…

– Все то, что причиняет тебе так много боли и страданий – перестанет для тебя существовать. Ты воспаришь над ними, свободная и… защищенная. Никто больше не сможет причинить тебе вред…

Девушка всхлипнула и зажмурила глаза. Ладонью она нащупала маленький крестик и крепко сжала его.

– Ты отрешишься от всех проблем и переживаний, станешь безмятежно плыть по течению вечности… Разве не этого ты ищешь – покоя? Разве ты не хочешь укрыться от них?

Она обернулась и бросила тревожный взгляд через плечо. Где-то там, вдали, остались ее преследователи, но ненадолго… Девушка помотала головой:

– Я не спрячусь от них. Они не отступают, ни днем, ни ночью… Я не могу больше…

– Идем со мной. Под покров темноты. Там для них нет места, среди нас они не найдут тебя…

– Это неправильно!

Она сделала еще шаг вперед и остановилась на самом краю.

– Да, неправильно… Неправильно губить твою жизнь, в самом ее расцвете… Неправильно заставлять тебя страдать…

– Так нельзя. – жалобно произнесла она.

– Кто запретил тебе? Они? Те, кто преследует тебя?

За ее спиной послышался шум. Девушка поняла, они – близко. Она посмотрела вниз. Один шаг…

– Пойдем… Здесь ты обретешь вечный покой…

Девушка помедлила и… разжала руку. Крестик упал в бушующую реку.

– Это… больно?

Его голос раздался возле ее уха:

– Нет… Боли больше нет…

Она почувствовала холодное прикосновение, и темнота отделилась от света…

Солнечный лучик робко заглянул в окна последнего этажа. Проскользнув сквозь неплотно прикрытые шторы, он осветил стоящую напротив окна кровать. Лучик пробежал по белой простыне, скользнул по одеялу и замер на щеке спящей девушки.

Ника почувствовала теплое прикосновение рассвета. Она улыбнулась во сне, а луч солнца уже золотил ее ресницы…

«Рассвет. Я в полной силе»

Внезапно ожил мобильный телефон, громко зазвучала песня: «Вороны-москвички меня разбудили…».

Ника вздрогнула от неожиданности и окончательно проснулась.

«Кто это может звонить?»

Девушка с тревогой взглянула на дисплей, но оказалось, что это всего лишь сработал будильник. Ника с облегчением вздохнула и отключила его. Раньше у нее стояла обычная мелодия, входившая в стандартное содержимое мобильного телефона. Но вчера Вера (однокурсница Ники) решила, что такое равнодушие к жизненно важным для молодой девушки мелочам крайне пагубно и полчаса рылась в настройках Никиного телефона. Потом отчаялась и призвала на помощь своего парня Мишу. Очевидно, он смог совладать с техникой. И заодно исправить все то, что Вера успела понатыкать. По крайней мере, они на это надеялись.

«Интересно, почему именно эта мелодия?»– подумала Ника, поднимаясь с постели. – «Наверное, из-за Карлуши»

Девушка вышла в прихожую. Там, напротив входной двери, располагалось зеркало в тяжелой кованой раме. Ника прошла мимо него, направляясь на кухню, а на зеркальной глади, на мгновение, возникло ее отражение. Хрупкая, весьма болезненного вида. Ее кожа была почти прозрачной, а на худеньком лице выделялись только печальные серо-зеленые глаза, похожие на дымчатый кварц.

Ника зашла на кухню и поставила греться чайник. Затем потянулась к дверце холодильника, но тут в оконную раму резко постучали. Хозяйка квартиры обернулась и радостно подбежала к окну:

– Привет!

Девушка распахнула створку, и на подоконник важно ступил большой иссиня-черный ворон.

– Привет, Карлуша. Как дела? – спросила Ника.

Ворон склонил голову, и она погладила его по гладкому, теплому клюву.

– Я тебе сейчас колбаски дам!

Ника вытащила из холодильника початый батон докторской колбасы и расположила его на разделочной доске.

– Сейчас порежу…

Утреннюю тишину прорезал дверной звонок.

– Это Вера пришла. Пожалуйста, не ругайся с ней. – попросила Ника и побежала открывать.

Как только она отомкнула входную дверь, в квартиру вихрем влетела эффектная молодая девушка, уткнувшаяся в какие-то записи:

– Скажи, что Василий Темный был сыном Ивана Грозного!