Руслана Визбор - Не ходи туда. Тайна перевала Дятлова

«Все я на земле!» – про себя несколько раз повторил Аркадий.

Нигде не живут такой полной, настоящей жизнью, как во сне. Все наши мечты, сомнения, варианты действий сразу приобретают свою практическую окраску. Нет границ, нет жалоб и приказов, есть только ты и мир вокруг тебя. В реальности время в твоей голове, а во сне – в твоих руках. И можешь с радостью бросить его в того, кому его вечно не хватает. Без чувства сожаления расставаясь с тем, что никогда не являлось границей твоих возможностей.

«Что за кошмары? – шепотом сказал Аркадий – лишь бы пророческим не был сон», – продолжил он.

Аркадий встал и вытянулся во весь рост. Хрустя позвоночником, он выкрутил руки за спиной и ощутил легкое головокружение от прилива крови к голове. Подойдя к столу, он достал из шкафчика фляжку и, поморщься, немного отпил. Руки ощутимо согревались и фаланги пальцев почувствовали скользкий метал.

Выйдя на крыльцо, Аркадий достал сигарету и с удивлением обнаружил в своем кармане давно потерянный мундштук. Царапая пальцем по «деревянному свистку» Аркадий смотрел на медленно ползущий рассвет. Небо приобретало пастельные оттенки голубого цвета.

«Вот и сутки закончились», – подметил Аркадий и отправился в штаб сдать свою смену.

У штаба Аркадий заметил явную активность. Много военных не из лагеря. Боров ходил с озабоченным взглядом. Даже Анна мерзла на пороге, с натянутой улыбкой слушая, как Репин рассказывал про свои достижения жизни.

«Что за суета сутра пораньше?» – закатывая глаза, проговорил Аркадий.

Боров заметил подходящего Аркадия к штабу и недвусмысленным жестом руки дал понять, что ждет его на разговор. Аркадий следом проследовал к кабинету Борова, где уже расположились два офицера из города.

«Мануйлов Аркадий Степанович?!» – глядя на Аркадия, обратился офицер.

«Так точно! Старший лейтенант Мануйлов!» – ответил Аркадий.

«Вас отправляют в разведывательную группу особого подразделения, – начал разговор Боров, – задание особой секретности. Вам придется дать подписку о неразглашении информации, ставшей известной вас во время операции. Вы будите в составе особого подразделения».

Офицер протянул красную папку. Аркадий взял папку и, присев за стол Борова с другой стороны поставил чернилами свою подпись.

Периферийным зрением Аркадий наблюдал за следящими глазами всех присутствующих. В его голове накопилось множество вопросов, которые он не решался задать.

«Что мне тогда предстояло узнать, я и не догадывался», – вспоминал Аркадий.

Офицер с армейской выправкой поспешно забрал папку и, подув на еще не засохшие чернила, убрал ее портфель.

«Сборы через полчаса, в восемь ноль-ноль, ваша машина под номером 34!» – предупредил офицер.

Аркадий вышел из кабинета. В легких как будто застыл кислород, мышцы напряглись, а живот язвительно повизгивал. Аркадий достал пачку сигарет и холодными пальцами попытался отковырять папиросу. Не успев достать спички и прикурить, из штаба резко отворилась дверь, отряд из военных офицеров и вооруженных солдат выдвинулся во двор. В воздухе веяло напряжением и скрытой суетой.

В мыслях Аркадия промелькнула недавняя сцена про «разбившийся самолет», свидетелем которого ему пришлось оказаться.

«Видимо все не случайно!» – про себя отметил Аркадий.

На дороге продолжалась мобилизация военных машин, грузовиков. Они разворачивались явно к выезду. Аркадий взглянул на часы:

«Без десяти восемь, уже пора!» – промелькнуло в его голове.

Аркадий подошел к грузовику номер 34 и забрался в кузов.

Десять вооруженных солдат проследовали на погрузку. Мобильный эшелон выдвинулся из Гулага.

Аркадия не покидали тревожные мысли, мобилизация была мгновенной. Что-либо предположить не было возможным. Чтобы как-нибудь расслабиться, Аркадий мысленно абстрагировался воспоминаниями о детстве. О том времени, когда он не знал такого чувства как тревога и сомнения.

Грузовики тряслись и грохотали. Все «пассажиры» сидели, молча, опустивши свой взор в пол с мраморными лицами. Такому результату гипноза личности можно было позавидовать, достижение военного воспитания. Такого состояния проще всего добиться путем перелома воли человека, его личности и заполнения образовавшейся «пустоты» рефлекторной дрессировкой.

Беспрекословная армия, способная воспринимать лишь команды определенного лица. Инстинкты в таком случае вторичны. Поведение просчитано по минутам, все действия заранее обусловлены и четко предсказуемы. Нет ни голода, ни воли, ни сомнений, тело как машина, а мозг как радиолокатор, ожидающий сигнала.