Зувус Сувуз - Необычайный Эйдан Ходж 1

– Стихли! – вскрикнула Кладус, приспустив зеленые глаза.

Кажется, ей было за 20, знали лишь двое, о ее родстве с Готтисом, она вроде дочь его.

– Вызови нам хозяина срочно. – издал Вакроль, обращаясь к странной девице.

На трепет, страхи, истерию, чувства и услужливость девушка слала напыщенной ханжой, не любил никто ее за это, даже отец, и то, по мелочам выносил ту изредка.

Посмотрев на 3, Кладус потребовала объяснений.

– Последний дом. Мальчишка лет 10, чудит внутри! Не пустил ни одного, затеяв немыслимое выдворил всех разом с территории. – ответил Таруфей. – У него, наверное, там призраки.

– Там еще кто-то есть, он с кем то говорил. – добавил Камит, поднимаясь с пола. – Он обмолвился о документах, и том, что дом в его владении, но их не показал.

– Вот увальни! – закричала девушка, вскочив с высокой табуретки. – Равий все спалил в архиве Подуса. Вы что не знали? – Это уловка, чтобы отсрочить время. – взревела та.

Девушка была разгневана, впрочем, та придерживалась 1 впечатления, что непутевых плодят прокаженные.

– Там что-то зловещее. – прошипел Вакроль. – Точно призраки, ему есть чем поживиться.

Девушка глубоко вздохнула и молчаливо направилась к лестнице, та начиналась с боку, прямо за ней, вела на слишком низкий верх.

В здании было 2 этажа, на первом расположилась девушка, собственно там стояли стол да табуретка, а на втором, всем заведовал мерзейший дядька лет 39. Там его офис, местечко для роковых аудиенций с креслами на 30 персон, кои помогали с присмотром за неугодными в 3 городах, Чумуле, откуда приходил улов, Жеваре, оттуда шли дрова, и Зяблике, где по наводке искали божеств. Собрания те были ровно в 3 часа утра каждую среду 3 квартала. Именно здесь озвучивались идеи грабежей, сумы приобретений, варианты замещений, горечь выборов и альтернативы залогам.

Кладус поднималась скрючившись, громко стуча по ступеням каблуками и бесстрашно держась рукой за никудышную перекладину. Ровно 16 ступеней было до 2 этажа, в течении минуты та взбиралась, ни чуть не устав.

Трое стояли кто где, и наблюдали за девушкой, в ожидании новых поручений хозяина со скверными наваждениями. Вступив на синий ковер, девушка вздрогнула, ее алые туфли, костюм будто выцвели, с гримасой полной покорности та шла к трагичной двери, которая располагалась в метрах 5. Подойдя, она постучала всего один раз, но никто не ответил.

Внутри помещения, сидя в кресле, считал свои доходы и чужие собственности сам Готтис. Тот с неохотой произнес фразу, и то спустя 3 минуты, второпях попрятав роковые бумаги и крупные монеты в ящик стола.

– Без излишеств, побыстрее! – выдал мужчина.

– Не справились. – проговорила та.

В кабинет Готтис никого не пускал, запирал стальную дверь, на 3 замка, а на решетке за окном висели все 4, да и стол был с защитой в 2 замка. Мужчина не жаловал пустые обещания, не выносил зевак, вел 3 списка нарушителей. Он привстал и тотчас последовал к двери, в белом костюме, желтых ботинках, рыжих перчатках и галстуке, красной рубашке.

На окнах и по сторонам всей комнаты была рассыпана черная паприка, аккуратным квадратом, тонкой двухслойной линией, то чудилось колдовской защитой. В помещении помимо стола и кресла были 3 шкафа, 4 тяжелейших сейфа и 5 ламп, которые святили в потолок.

Распахнув дверь, Готтис прошел мимо дочери, та тут же прикрыла ее, девушка осталась стеречь не простые 42 метра. Мужчина с самого рождения был разборчивым, недоверчивым, властным, упрямым, холодным, скользким, единоличным и нетерпеливым. Тот быстренько подошел к лестнице, облокотился на перекладину, которая вот-вот рухнет прямо на место дочери, сжал зубы и без угрюмого настроя у тех чего-то спросил.

– Где были? – поинтересовался грубо.

– Проказурь, 34. – произнесли все 3.

– Ну и попрощайтесь с жизнями! – выкрикнула девушка, стоя позади.

– Отправляйтесь к Демате, она подкинет работенку. – выдал Готтис, неуверенно дыша.

Мужчины тотчас направились к выходу, ни один не осмелился перечить статному мэру, хотя ту и боялись. Готтис отцепил перила, повернулся и последовал обратно. Перекладина неожиданно рухнула вниз, в дребезги изломав стол безжалостной девицы.

Девушка нахмурилась, но промолчала. Едва ее отец вошел в свой офис и захлопнул дверь, как та спустилась, , подвинула табурет к картине с земляной змеей, которую душили водяные пауки, облокотилась на стенку и прикрыв глаза, спряталась в тени.

В комнате было всего два угла, куда не прилегали лучи солнца. Готтис сел на место, и принял страшное решение, что будет исполнено уже на следующий день, то явно станет последним испытанием для мальчика.