Александр Варго: Зефир в шоколаде

Он поздравил его, сунув трясущейся рукой Роме тысячную купюру, и попытался поцеловать внука, но тот мягко и вместе с тем решительно уклонился от этого жеста. Этому было несколько причин. Ну, во-первых, хоть дед и старательно чистил остатки зубов и вставную челюсть, пахло от него далеко не розами. Во-вторых, его щетина. Ему неоднократно пытались подарить электробритву, но упрямый старик признавал только доисторическую бритву с накладными лезвиями (которые уже проржавели до дыр) и облезлый помазок, напоминающий хвост пожилого зайца, и с маниакальным упорством скоблил свое морщинистое лицо. В итоге часть щетины он сбривал нормально, даже резался при этом, а часть оставалась на прежнем месте, как редкий кустарник в пустыне. А в-третьих, ну не хотел Рома испытывать на себе проявления подобной нежности, и уж тем более от старика. Он и матери-то не особенно позволял целовать себя…

Подаренную тысячу он равнодушно бросил на журнальный столик. Пусть будет «НЗ», когда пиво вечером пить не на что. К слову, он на свой день рождения, который планировал отмечать на даче, потратил в пятьдесят раз больше.

Они подъехали к подъезду. Парковочных мест, несмотря на вечер пятницы, почему-то практически не было, но Роме все же удалось каким-то непостижимым образом втиснуть «Форд» между мятой «шестеркой» и ярко-желтым «Ниссаном Альмерой».

– Поднимешься со мной? – спросил он у Жанны, заранее зная ответ. Девушка скривила губки:

– А ты скоро?

– Как получится.

– Тогда я здесь посижу. Где у тебя кондишн включается? – поинтересовалась Жанна, устраиваясь поудобнее на сиденье. Рома включил кондиционер.

– И радио погромче сделай, – сказала Жанна, томно прикрывая глаза. Она неожиданно икнула, и Рома вдруг обнаружил, что эта девушка начинает раздражать его. Он вышел из машины и аккуратно закрыл за собой дверь.

Поднимаясь на лифте, Рома вспомнил, что его мать (его родители вот уже четыре года живут в Испании) может позвонить домой на выходные. И если дед скажет, что он один, а его любимый внучек, вместо того чтобы сидеть с дедом, поехал отрываться на дачу, могут возникнуть проблемы. И она (мать) не будет слушать его объяснения по поводу какой-то сиделки, у которой неожиданно заболели родственники. Его мать сказала прямо, когда уезжала в Испанию:

«Дед никуда с нами не поедет, уговаривать его бесполезно. Так что постарайся сделать так, чтобы его последние дни в России были спокойными и светлыми. Мне без разницы, будешь ли ты лично ухаживать или наймешь гувернантку (деньги, безусловно, я тебе дам), но обещай мне, что дедушка не останется без присмотра»

И Рома пообещал. Потому что на кону стояло многое – его учеба в МГИМО и последующий переезд к родителям, которые, по предварительной информации, уже приобрели для него в Испании уютный домик рядом с красивым озером. Разумеется, Рома не верил, что он лишится всего этого, если мать хоть на минутку усомнится в его порядочности по отношению к своему отцу, но проверять это Роме почему-то не хотелось. В связи с этим такие случаи должны тщательно скрываться. «Такие» – это как сейчас. Рома подумал, что он мог бы выключить телефон в квартире, а если мать наберет его мобильник, он всегда может сказать, что дед спит. В последнее время он действительно много спал, прямо в кресле, из которого потом поднимался с большим трудом.

Рома открыл квартиру и вошел внутрь.

– Это я! – громко крикнул он. Он всегда так делал, об этом попросил его сам дед. Как и многим людям пожилого возраста, ему всегда казалось, что к ним могут забраться воры.

– Дед, я пришел! – заорал Рома, скидывая туфли. Ответа не последовало. Значит, старик спит. Однако, проходя на кухню мимо туалета, он обратил внимание на включенный свет. Ну ладно, пока дед справляет свои дела, он приготовит ему что-нибудь.

Рома открыл холодильник. Так, в кастрюле борщ (Татьяна была лохушкой, но готовила отменно), в стеклянной «утятнице» котлеты… так, творожные сырки (дед прямо-таки обожал их), колбаса, сыр… В дальнем углу он увидел коробку зефира в шоколаде. Это деду подарила соседка, Анна Семеновна, глуховатая, но бойкая старушка, знающая все про всех, которую в любую погоду можно увидеть на лавочке под окнами. Зефир в шоколаде дед любил больше всего и с благоговением брал по одной штучке, делил ее пополам, одну половинку ел утром с чаем, другую вечером. И было бесполезно его убеждать, чтобы он ел вдоволь и что этот зефир не такой уж дорогой – деда было не переубедить. Слишком сильны остались воспоминания о войне и голоде. Роме вспомнилось, как однажды, разбирая балкон, он обнаружил заботливо припрятанные дедом жестяные банки с надписями следующего содержания: «горох», «гречка», «рис» и так далее. Судя по всему, все вышеуказанное было старше самого Ромы, и ради интереса он открыл одну из них, сразу отшатнувшись – в крупе была сборная солянка – жучки, тараканы и даже какие-то личинки. Естественно, он тайком выбросил эти банки. Туда же отправился и мешок с хозяйственным мылом – коричневым, крошащимся и характерно пахнущим. Дед складировал свои запасы по привычке, вряд ли осознавая, что все это когда-нибудь ему пригодится. Получая пенсию, какую-то часть он обязательно тратил на спички, соль, сахар, тушенку, макароны и бережно прятал это на антресоль, под кровать или на тот же балкон.