Сергей Долженко - Жених без лица. серия «Небесный дознаватель»

Иван Петрович помянул знаменитую «белую даму», фамильного призрака, на протяжении веков предупреждавшую своим появлением смерть кого-либо из королевского семейства прусских королей Гогенцоллеров, привел в пример императрицу Екатерину Великую, которая по остановившимся часам безошибочно определила день своей смерти…

– Если коротко, Негативное будущее проявляется не только в снах, но и в виде неких событий, иногда значительных, иногда мелких и едва заметных…

– Все, все, достаточно! Спасибо, Иван Петрович, беседа наша была содержательной, интересной… – поднялся заместитель.

– С теоретической точки зрения, – добавил иронически Сергей Валентинович, рассеянно черкая ручкой по исписанному листу бумаги.

– Для нас, конечно, лучше услышать что-нибудь конкретное. Ну, раз такого нет… Понимаете, мы получили информацию, что некие люди выскочили из здания за пять минут до взрыва, и мы просто обязаны были ее проверить. Может, у них несварение желудка началось, может, спешили куда… наше дело отработать эту информацию. Простая формальность. В данном случае выяснилось, что клиенту гадательного салона приснился страшный сон.

– Мне жаль, что ни чем помочь не смог, – сочувственно сказал Иван Петрович. – Ваши люди могут вернуть меня на то место, с которого взяли?

– Конечно. Распорядитесь, Сергей Валентинович. До свидания. Всего доброго.

– Лучше – прощайте! – сказал Шмыга, с легкостью поднимаясь. Так приятно выполнить гражданский долг всего за… Сколько там на часах? Сорок минут. – В гостях, как говорится хорошо, а дома лучше.

Когда за подозреваемым закрылась дверь, Сергей Валентинович бросил:

– Хорош гусь. Несет всякую чушь, будто перед ним придурочные клиенты, которых надо облапошить. Не верю ему.

– Мы не попы, – сухо отрезал Виталий Александрович, – чтобы верить или не верить. Продолжаем работать. Хотя… как он говорит, свадебные сны, закон Паули… Пойдем в мой кабинет, есть одна мыслишка. Чувствую, мы еще не раз послушаем о вещих снах и верных приметах.

И оба снисходительно улыбнулись.

В том, что Ладыгин выйдет на связь, едва появившись в общежитии, Иван Петрович не сомневался. Хотя бы из чистого любопытства – кто ему должен вернуть деньги? Тем не менее, он все-таки дошел до Канавинского отделения милиции, на полпути к которому его перехватили лихие комитетчики, и перетолковал с некоторыми из своих знакомых оперов, с кем когда-то вместе доводилось работать. Ребята пробили спецприемник, проверили камеры административного задержания, все безуспешно, и обещали, если таковой человек появится на горизонте, немедленно сообщить о нем Ивану Петровичу.

Солнце валилось за крыши окраинных домов, черные тени сбивались в кучу в проходных дворах и под бетонными козырьками подъездов; розовым и желтым блистали окна верхних этажей… Студеный ветерок поднимался от реки, и не на шутку мерзли руки. Иван Петрович торопился домой, справедливо полагая, что нет нужды делать сегодня то, что можно сделать завтра, и теперь мечтал о горячей ванне с двумя капельками пихтового масла, и курице, запеченной в духовке. Эта самая курица, пока глубокозамороженная, лежала сейчас в пластиковом пакете вместе с банкой консервированного зеленого горошка, и больно стучала по бедру, когда он прибавлял шаг.

Варвара Федоровна выдала ему гениальный рецепт, который Шмыга решил сегодня опробовать. Бутылку из-под пива тщательно вымыть, заполнить холодной водой. Насадить на нее курочку, предварительно натерев кожицу смесью соли, перца и приправ, какие в доме найдутся. Поставить в духовку на поднос или плоскую тарелку, куда будет стекать горячий жир, и запекать при средней температуре. Мадам Фуше обещала, что через полчаса он будет наслаждаться изумительным блюдом гриль. Иван Петрович был большим охотником до печеного и жареного мяса, несмотря на Великий пост.

«Грешен, – укорял он себя, – ох как грешен!»

Набрал код в цифровом замке подъезда, стальная дверь щелкнула, поддалась… взбежал на лифтовую площадку. Несколько раз вдавил кнопку вызова. Безрезультатно. Стал подниматься по лестнице, снизу бахнула входная дверь.

– Здесь живет, – забасил густой уверенный голос.