Елена Бумагина: Пусть всегда будет солнце. Зоя. Книга первая

– А второй? – иронично спросила Зоя, не удосужившись поинтересоваться тем, кто такая Полиночка Круглова.

– Во втором детдомовцы. Они там все лето живут безвылазно. Лагерю от них какие-то льготы, – за окном показался поселок, и Мила снова прильнула к окну. – Они отдельно приезжают. На своем автобусе.

Через несколько минут они свернули с шоссе на проселочную дорогу, и автобусы обступил с обеих сторон густой еловый лес. Третий отряд притих, и даже вожатые уже не голосили в микрофон. Елки тянули свои лапы к окнам, заслоняя собою свет. Среди деревьев попадались ржавые стенды с облупившейся краской: нарисованные пионеры совершали какие-то ритуальные действия под полустертыми лозунгами. У некоторых из них были выцарапаны глаза.

– Жуть, – только и смогла сказать Зоя.

– Ну что ты хочешь. Это старый лагерь. Во времена СССР назывался «пионерский лагерь имени Дубинина».

– Да, мамочка в этот раз не сильно раскошелилась, – Зоя проводила глазами очередной стенд, поставленный здесь еще до ее рождения, отвернулась и мрачно уставилась в спинку переднего кресла.

– Я смотрю, у тебя с маман тоже не все гладко, – Мила сказала это с таким беззаботным видом, словно обсуждала какой-то слащавый сериал.

– Тоже?

– Моя меня ни во что не ставит. Что ни сделай – все не так. А вот Олег – ее царь и бог! А я так, побочный продукт.

– Олег?

– Брат.

– Понятно.

Они замолчали, но не так, как раньше. Теперь в их молчании было что-то объединяющее, какое-то взаимное понимание и поддержка. Автобус тем временем вынырнул из леса на небольшую поляну, с грохотом проехал по узкому допотопному мосту через речку и стал карабкаться в гору. Грунтовая дорога извивалась среди густой сорной травы и огромных зонтиков борщевика, огибая высокий холм.

– Что это там? – вдруг напряглась Зоя.

– Где?

Зоя указала на вершину холма, где среди буйных зарослей виднелись какие-то руины. Старинный классический фасад с рядом колонн, частично рухнувших, частично еще поддерживающих фриз, смотрел обугленными окнами в горизонт. На провалившейся кровле торчали невесть откуда взявшиеся молодые деревья. Невозможно было поверить, что когда-то это было красивое здание, это все равно что смотреть на полуистлевший скелет и воображать, какой привлекательной девушкой он был. Но то ли из-за своего расположения, то ли еще по какой неведомой причине, руины притягивали к себе взгляды всех, кто находился поблизости. Зоя просто оцепенела, впиваясь взглядом в обнажившиеся кирпичи и темные куски лепнины вокруг окон.

– Там, на холме, – еще раз повторила она.

– А, это, – Мила сразу потеряла интерес к происходящему. – Это барский дом. Тут до революции усадьба была. А потом в ней лагерь сделали. А в барском доме был клуб. Видишь там, торчат? – она показала на странные конструкции, стоявшие кругом слева от дома. Зоя их не заметила. – Там у них была линейка. Флаг поднимали, костер жгли, все такое. Говорят, там даже вечный огонь был, как в городе.

– И что с ним случилось? – Зоя не могла отвести взгляд дома, неровный силуэт которого врезался в ясное летнее небо.

– Был какой-то пожар, давно, лет пятьдесят назад. Все сгорело. Так и стоит теперь. А лагерь перенесли за овраг, на новую территорию.

Они как раз проезжали по мосту через глубокий глинистый овраг, на дне которого росли бурые колючки и крапива. Сразу за мостом ощетинилось колосьями поле, а за ним уже виднелся крашеный зеленой краской забор из сетки-рабицы. Они явно приближались к цели. Автобусы вереницей обогнули поле и остановились на большой заасфальтированной площадке перед воротами, которые представляли собой монументальное сооружение, способное насмерть напугать нежданного гостя. Надпись «Ясные зори» никак не вязалась со всей этой суровой индустриальной композицией. Венчало ворота огромное, сваренное из металлических прутов солнце с торчащими в стороны острыми лучами.

Мила заерзала на сиденье.

– Все, подъезжаем. Готовься к забегу с чемоданами, если хочешь комнату на втором этаже.

– Но их же еще откопать надо!

– Именно поэтому мы положили их последними, – глаза Милы светились азартом. – Значит так. Сейчас отряды будут строиться, и первыми пойдут те, кто уже получил чемоданы. Когда подойдем к корпусу, я рвану занимать козырную угловую комнату, а ты дотащишь чемоданы.

– Только побыстрей, – добавила она. – Там, может, еще разборки будут.

И она действительно рванула, как только воспитатель открыла дверь. Следом бросились еще несколько девочек, но кроссовки Милы уже грохотали по лестнице. Зоя, нагруженная двумя чемоданами, рюкзаком и сумкой, пропустила вопящую толпу и только потом стала подниматься на второй этаж, пыхтя от напряжения. Чемодан Милы, с виду вроде небольшой, весил как куча кирпичей. Когда Зоя доползла до конца коридора, Мила уже стояла в дверях правой комнаты последнего блока, воинственно набычившись. Прямо перед ней застыла хмурая насупленная девочка с квадратной челюстью.